Я не могла решиться, в каком направлении нам идти.

— Лия, доставай монетку, я знаю, у тебя еще остались.

Она безоговорочно подчинилась, вытащив новенькую серебрушку.

— Аверс — и мы идем направо, реверс — налево. — загадала я. Фелиция подбросила монетку и не смогла ее поймать. Она со звоном упала на землю и ребром застряла в небольшой расщелине между плоскими камнями.

Мы переглянулись.

— Дурной знак. — сказала Фелиция.

Словно подтверждая ее слова, справа послышались чьи-то шаги. Возможно, шли не за нами, но проверять не было никакого желания. В моем прекрасном арбалете была всего одна пластина.

Я схватила Фелицию за руку и потащила за собой, подальше от зловещих шагов. Боялась заблудиться, но еще больше боялась наткнуться на тех, кто желал нам зла.

Когда мы отыскали укромное место, я едва могла стоять на ногах. Обед я пропустила и уже слишком долго была на ногах. И стресс этому телу на пользу не шел. Рядом не было герцога, который мог бы дотащить мое бесчувственное тело до безопасного места.

— Ладно, — я осмотрелась, чуть позади я заметила неширокий проход на соседнюю улицу. Мы могли попробовать по ней выбраться из этой передряги.

— Роззи, прости. Моя беспечность подвергла тебя такой опасности… — прошептала бледная от страха Фелиция.

— Взгляни на это с другой стороны, ты получила амулеты. А после такого приключения его навязчивое высочество уже не будет тебя так пугать. Наверное.

Фелиция смущенно улыбнулась. Она согласилась с моим планом, и мы вернулись чуть назад. Испачкали платья, протискиваясь в узкий проход между двумя пыльными стенами, и оказались на соседней улице.

Меня успокаивало тепло, исходящее от ладони Фелиции, по улице мы шли, держась за руки. Невозможно представить, как сильно она была напугана, когда попала в такую передрягу совершенно одна.

Мы не бежали и не спешили, чтобы не привлекать ненужного внимания. Старались держаться увереннее, но чем дольше шли, тем меньше я верила, что мы выберемся. Грязные улицы с полуразрушенными нежилыми домами и едва державшимися, все еще жилыми домами были так похожи одна на другую. На улицах почти никого не было. А те, кто был, отворачивались и ускоряли шаг, как только я пыталась с ними заговорить. Спросить дорогу было не у кого.

Долгое время мы бродили по улицам, стараясь придерживаться определенной системы…

И столкнулись с уже печально знакомым мне подростком. Я узнала его по рубахе с почти оторванным рукавом.

Он обрадовался нам, как родным. Заголосил:

— Парни! Сюда. Я их нашел! Нашел!

Сзади послышались быстрые, грузные шаги. Подросток раскинул руки в стороны, готовый ловить нас, если мы вдруг побежим.

— Прости, парень, — я поддернула рукав платья, обнажая широкий браслет, обхватывавший мое предплечье, и арбалет. Щелкнул крючок, отпуская пружину, плечи арбалета разошлись в стороны, и пластина угодила парню под ключицу. Глубоко засела в плоть. Он охнул, крутанулся в бок и неуклюже повалился на землю.

— Шевелись, Лия, — велела я, крепче сжав ее пальцы, и мы побежали.

Сзади ненадолго случилась неразбериха, громилы сначала решили проверить, все ли в порядке с товарищем, а раненный подросток кричал на них, приказывая пуститься в погоню. Приказы свои он перемежал с восхитительно изобретательной бранью.

Далеко мы не убежали.

Я боялась смотреть назад, чтобы не замедляться, и не знала, что преследуют нас только трое. Второй подросток был не с ними. Он вылетел наперерез, когда мы завернули за угол — я рассчитывала спрятаться в каком-нибудь из заброшенных домов, — пнул Фелицию в живот, схватил меня за волосы и швырнул об стену.