Когда в гостиную зашла маркиза и я, Фелиция порывисто поднялась с дивана. Сегодня она надела простое серое платье, в волосах, собранных в косу, не было никаких украшений, кроме ленты. А на бледном лице ни намека на румянец. В ней с трудом можно было узнать аристократку, и в этой светлой гостиной, с чашкой тонкого фарфора в руках, она смотрелась неуместно.

— Что-то случилось? — встревоженно спросила я. Воображение уже рисовало страшные картины, одна ужаснее другой. Ее выдают замуж за какого-то старика. Отец Фелиции ввязался в какую-нибудь сомнительную аферу и разорился. Второй принц, оскорбленный ее отказом, казнил всю ее семью…

Фелиция мягко улыбнулась и покачала головой.

Маркиза чувствовала, что ее присутствие сковывает Фелицию. Недолго посидев в гостиной, она покинула нас, напоследок предложив Фелиции остаться на обед. Та, разумеется, отказалась.

Когда мы остались одни, она вытащила из манжета сложенный множество раз лист дорогой бумаги. Протянула мне.

Пока я разворачивала его, почувствовала тонкий, приятный запах. Это было письмо, в котором витиевато и долго принц приглашал Фелицию на прогулку. Он использовал много красивых и нежных слов, но собирались они в довольно странные предложения, от которых веяло угрозой. Отказа его приглашение не предполагало.

— Мне нужен амулет. Защитный. И, желательно, атакующий. Не знаю, что задумал этот… — Фелиция глубоко вздохнула, стараясь справиться с тревогой и раздражением.

— Ты хочешь ехать прямо сейчас?

Она кивнула.

Фелиция во что бы то ни стало хотела заполучить амулет, а я не могла отпустить ее одну. Было решено, что пообедаем мы в городе… По крайней мере, так будет думать маркиза.

В бедные кварталы мы отправились вооруженные решительностью Фелиции и моим ручным арбалетом. Мешочек с пластинами остался у кого-то из слуг, при мне была лишь одна пластина, уже заряженная в арбалет. Этого было недостаточно, чтобы чувствовать себя защищенной, но куда лучше, чем отправляться с пустыми руками.

Карета остановилась перед небольшим галантерейным магазином со скромной вывеской. Фелиция выбралась из кареты, я неуверенно последовала за ней. Пусть мы были не в центре столицы, но и на бедные кварталы чистые, аккуратные улицы не походили.

Фелиция отпустила возницу, заверив, что домой вернется на кэбе.

— Нам придется немного прогуляться, — произнесла она под удаляющийся перестук лошадиных копыт. Подхватила меня под руку и увлекла вдоль улицы к не внушающему доверия перекрестку.

Я позволила ей вести меня, тихо радуясь, что перед отъездом решила все же потратить несколько минут нашего драгоценного времени, чтобы переодеться. Мое платье лишь на несколько тонов было светлее платья Фелиции. И вместе мы выглядели как сестры. Дочери какого-нибудь лавочника, дела которого идут просто прекрасно.

Маркиза лично собрала мои волосы в две косы, из-за чего я стала похожа совсем уж на юную девушку. Почти девочку.

Улицы перекрестка расходились в трех направлениях: одна вела к центру, другая петляла между домов и лавок среднего класса, а две оставшихся уводили вглубь бедных кварталов.

Мы свернули на одну из последних. Выглядевшую не такой запущенной.

Фелиция сосредоточенно читала таблички на домах, проверяя, на какой мы улице, и что-то безостановочно бормотала под нос.

Редкие прохожие с опаской косились на нас. Некоторые плевали под ноги и ругались, приняв Фелицию за полоумную.

Мы шли достаточно долго, чтобы я начала подозревать, что мы заблудились, как Фелиция потянула меня на соседнюю улицу, к зданию с выцветшей вывеской над большим окном.