Явились капли жгучих, крупных слез —
>64 Оледенил их тотчас же мороз,
И очи их смежились, замерзая…
Друг к другу так же тесно приставая,
>67 Как две доски, прибитые гвоздем,
И ярости своей не унимая,
Как иногда козел с другим козлом,
>70 Два призрака безумно стали драться.
Тут третья тень с опущенным лицом
И с ухом отмороженным, подняться
>73 Не в состоянье, стала говорить:
«Зачем на нас так пристально глазеешь?
Иль смелое желанье ты имеешь
>76 Узнать – кто эти тени, может быть?
То знай, что та долина, где струится
Бизенцио{192}, там обе тени жить
>82 Одна их мать рождала, и доныне
Не отыскать в Аду во всей Каине{194}
Подобных душ, низверженных под лед,
>85 Где призраки, от стужи мертво-сини,
Склоняются на лоно смерзлых вод.
Не равен по заслугам с ними тот,
>88 Кого Артур сразил одним ударом{195},
Ни тот злодей, которого зовут
Фокаччиа{196}, ни этот, ставший тут,
>94 Тебе уже знакомы, без сомненья…
И чтоб не тратить больше лишних слов —
Дальнейшие не нужны рассужденья —
>97 Я подскажу тебе, кто я таков:
Камичион де Пацци{198} я. Прощенья
Мне в мире нет, но тьма моих грехов
>100 Должна бледнеть пред силой преступленья
Предателя Карлино{199}, и я жду,
Когда его увижу здесь в Аду…»
>103 И сотни лиц передо мной мелькали,
Стонали и от холода дрожали…
Одно воспоминание о нем,
>106 Об этом Царстве вечно ледяном,
Где стихла человеческая злоба,
Меня доводит часто до озноба,
>109 Когда ко дну спускались глубже мы,
Я трепетал за каждый шаг невольно
От холода и безрассветной тьмы,
>112 И вдруг случайно или произвольно,
Ступая меж голов, своей ногой
Ударил я одну из них так больно,
>115 Что грешник, изнуренный и нагой,
Заплакал и воскликнул так, рыдая:
«За что меня ты топчешь? Никогда я
>118 Тебя не знал!.. Когда сюда сойти
Решился ты, но только не для мщенья
За страшный бой при Монте-Аперти{200},
>121 За что ж меня мучишь?» В то ж мгновенье
Учителю сказал я: «На пути
Остановись, чтоб выйти из сомненья,
>124 Я мог теперь и истину узнать —
Кто эта тень, – потом без замедленья
Я вновь тебя готов сопровождать».
>127 Путеводитель мой остановился,
И к призраку, который изрыгать
Проклятья не устал, я обратился:
>130 «Скажи, кто ты, свой собственный покой
Нарушивший неистовою бранью?»
Тень крикнула: «А кто ты сам такой,
>133 Столь равнодушный к нашему страданью,
Что попираешь головы теней?
Когда бы ты к числу живых людей
>136 Принадлежал, то слишком бы сурово
Так поступать для существа живого».
«Я жив еще, – я тени дал ответ, —
>139 Когда ты об известности хлопочешь,
То я могу, когда того ты хочешь,
Чтоб долго не забыл тебя весь свет,
>142 Включить тебя в число имен известных…»
«Не нужно мне похвал твоих чудесных, —
Завыла тень. – В кромешной этой тьме
>145 Напрасно льстить ты начинаешь мне!..
Не мучь меня и прочь беги отсюда…»
«Кто ты? Ответь, иначе будет худо!»
>148 Я закричал, и вмиг моя рука
За волоса схватила тень: «Заставлю
Я говорить тебя иль волоска
>151 Ни одного на коже не оставлю».
И призрак мне со стоном отвечал:
«Рви ж волоса. Хотя б ты ощипал
>154 Всю голову – я не скажу ни слова…»
У грешника стал волоса я рвать
И выдернул их не одну уж прядь,
>157 А он, склонивши голову, сурово
Стал лаять по-собачьи. В этот час
Другая тень сказала сзади нас:
>160 «Что сделалось с тобою нынче, Бокка?
Иль мало для тебя, что ты жестоко
Зубами научился скрежетать?
>163 Теперь же псам ты начал подражать!..
Кой черт тебя так лаять заставляет?..»
«Теперь умолкнуть можешь ты в Аду, —