Раздался стон. Одно из тел пошевелилось – по качнувшейся копне волос сразу было понятно чьё. Оливия и Артур мигом оказались рядом, оставив осмотр двери на потом.

– Саманта!.. – на всякий случай шёпотом сказала Флоренс. – Это я, Оливия. Со мной Артур. Как ты?

– Что, вашу мать, случилось… – Саманта сжала виски, приложив к ним мягкие подушечки ладоней. – Почему я на полу?

– Пока не знаем, – ответил Артур. – Сами только что очнулись.

Неожиданно, напугав всех до полусмерти, резко сел, приняв вертикальное положение, качок Альфред.

– Оу! – выкрикнул он одновременно с действием.

– Привет, Альфред! – помахал ему Артур. – Как ты? В порядке?

– Я? Наверное, – качок удивлённо потряс головой и попробовал проморгаться. – А что такое?

Даже на такой общий вопрос ответить было нечего. Следом пришёл в себя Дух Джим. Он тоже сжал на несколько секунд ладонями виски, после чего, не сказав ни слова, уселся медитировать – с закрытыми глазами.

– Джим! – с облегчением поприветствовал его пробуждение Артур. – С ним тоже всё в порядке.

– Профессор! – Оливия увидела на матрасном полу седую голову Лаймса.

Вместе с Самантой они перевернули учёного на спину и попробовали придать ему сидячее положение. Это помогло. Несколько раз кашлянув, Бенджамин Лаймс задышал глубже и, наконец, открыл глаза.

– Слава богу… – с облегчением произнесла Оливия, а Саманта даже чмокнула профессора в щеку.

– Оливия? Саманта? – профессор выглядел потрясённым, что, впрочем, учитывая обстоятельства, нельзя было назвать удивительным.

– Мы в каком-то подвале, док, – сказал Саманта. – Были в отключке, но вот, все потихоньку просыпаемся.

– Не все, – с тревогой сказал Артур, и указал на угол комнаты, в котором лежали близняшки. Над их телами, всё ещё бесчувственными, не щадя сил, трудился Альфред, пытаясь растормошить сестёр любыми способами. На данный момент он принялся делать им искусственное дыхание – ту его часть, что называется «рот в рот».

– Эй, мачо! Они что, не дышат? – окликнула его Саманта.

– Дышат. Но во сне, – ответил Альфред. – Я подумал, их надо разбудить.

– Ну, так покричи: «Кукареку!». Зачем ты засовываешь в них язык?

Альфред смутился.

– У бедняжек самая лёгкая масса тела, – заметил профессор. – В относительных единицах они надышались больше нас.

– Надышались? Что вы имеете в виду? Чем? – спросила Саманта и тут что-то вспомнила сама: – Чёрт, точно…

Она закрыла глаза и наморщила лоб, приводя воспоминания в порядок.

– Какой-то баллон… Из него бил газ… – глаза её вспыхнули, Саманта повернулась к Лаймсу. – Что это было, док? Зачем вы с Фрэнком закинули нам эту дрянь в кузов?

Вот что это было за шипение – поняла Оливия. Точно! В крытый кузов грузовика, в котором они ехали, через перегородку с водительской кабиной кто-то просунул открытый газовый баллон. Оливия даже помнила его цвет – голубовато-серый. Такие она не раз видела раньше в лаборатории «Розы» – их применяли для полной анестезии мышей, крыс и кроликов при опытах с очередными версиями «Адеквата».

– Это Фрэнк, – ответил Лаймс, и глаза его заблестели от слёз. – Он приставил пистолет к моей голове, заставил сделать вдох и отключиться. Наверное, потом он разобрался с вами.

– Сучий потрох! Мерзотная тварь! – Саманта по привычке не выбирала выражений. – А где он сам? Я оторву ему башку!

Лишь в этот момент все поняли, что Фрэнк действительно был единственным из покинувших с ними базу, кого сейчас с ними в подвале не было.

Артур всё-таки попробовал открыть двери, подёргав за ручку.

– Заперто, – сообщил он результат.

– Фрэнк нас предал, – сказал профессор. – Простите меня. Я не мог себе представить, что он на это способен…