- А теперь костерок разведем, - Ариэль свалил в середине шатра кучу валежника и радостно потер руки.

- Костер? – ужаснулась я. – Тут же все вспыхнет! А если и не вспыхнет, мы задохнемся в дыму.

- Я отверстие наверху оставил, - беспечно пожал плечами Ариэль, принимаясь за костер. – Ты его не видишь, потому что уже стемнело. А шалаш не вспыхнет, если ты не надумаешь ему в этом помогать.

- Лошади привязаны, укутаны и накормлены, - сказал Амариэль, забираясь к нам. – Где мой ужин?

- Там, где ты его готовил, - возмутился Ариэль. – Я только-только хворост принес, имей совесть.

Ждать горяченького и правда пришлось долго. Вода в котелке ни в какую не желала закипать, а брошенная в нее гречка – развариваться. Зато, пока мы медитировали на костер, воздух прогрелся, и мне даже захотелось раздеться: по крайней мере, скинуть мохнатую шапку-ушанку и расстегнуть шубу.

Когда же дело наконец дошло до ужина, я и вовсе ощутила себя на вершине блаженства. Разварившаяся гречка и травяной чай грели внутренности, костерок – ноги, а мысль о том, что из этого местного филиала рая не нужно выбираться до самого утра – душу.

- Ну вот, - Амариэль отставил плошку за меховой полог, чтобы потом обтереть ее снегом. – А теперь давай поговорим о твоей проблеме.

Я подавилась остатками гречи и закашлялась.

- Какой еще проблеме? – выдавила я сквозь слезы и поспешила залить першение чаем.

- Проблеме с мужчинами, - пояснил Ариэль.

- Мы не хотели развивать эту тему в Бахраме, - пояснил Амариэль. – Думали, ты боишься, что кто-нибудь может услышать, и поэтому не рассказываешь. Но сейчас мы в глухом лесу. Здесь нас разве только дикие звери услышат. Пришла пора поделиться своей тайной.

- Никакой тайны нет, - сказала я, предательски краснея. – Мне просто не нравится этот вид отношений, и все тут.

- Ложь, - сказал Амариэль. – Мы за тобой давно наблюдаем и знаем, что нравится. Пойми: врать нам нет никакого смысла. Мы – это ты. Твои руки, твои слова и дела. Очень сложно, знаешь ли, действовать от твоего имени, если толком не понимаешь, как ты мыслишь. Мы к такому не привыкли.

- Я вам и не предлагаю действовать от моего имени, - возразила я. – Давно уже пора было осознать.

- Вот об этом я и говорю, - кивнул Амариэль. – Если б мы тебя лучше понимали, ты бы не была против нашей помощи. Понимая хозяина, мы действуем так, как действовал бы он сам.

- И мы неплохо изучили тебя за это время, - подтвердил Амариэль. – Вот сейчас я бы сказал, ты продолжаешь ворчать просто по привычке, верно?

Я промолчала. Мне и правда было хорошо и спокойно. Но согласиться с этими двумя означало дать им карт бланш.

- И единственное, чего мы до сих пор не поняли: что у тебя за пунктик насчет постели, - продолжил Амариэль. – Все нормальные молодые ххаши только и ждут, когда придет пора стать женщиной. Это как обряд посвящения во взрослую жизнь. Может, ты просто больна? Тогда мы найдем лекаря.

Ариэль активно закивал, готовый тут же вязать носилки и транспортировать меня в ближайшую лечебницу.

- Я слышал, что ххаши, надолго лишенные мужского внимания, страдают и начинают болеть, - подтвердил он. – Есть легенда, что однажды джуды выкрали юную ххаши и держали в клетке, как животное. Ее кормили и поили, но спустя полгода, когда сородичи ее вызволили, она все равно умерла в страшных мучениях.

- Что, опять Хэйра бабушкины сказки рассказывает? – усмехнулась я. – Если б это была правда, то за эти годы я бы уже раз пять или шесть могла умереть. А я, как видите, даже не чихнула.

Как назло, после этих слов у меня сразу засвербело в носу. Пришлось мужественно сдержаться.