- Да потому что уже рожала! – не выдержала я и сорвалась-таки на крик. – Да-да, в прошлой жизни я умерла родами. И видела перед смертью недвижное тельце моего ребенка. И почти каждую ночь с тех пор вижу! Как его, синего и мокрого… Да что вы можете о таком знать? Сравнили вывих с мертворождением… уроды… ненавижу вас… всех мужиков ненавижу… лишь бы потрахаться, больше ни о чем думать не можете… ненавижу… ненавижу… Пусти!

- Тихо-тихо, - шептал Амариэль, прижимая меня к себе и не давая вырваться. – Мы поняли, не надо дальше… Поплачь. Давай, станет легче.

Но я уже давно выплакалась. Еще много лет назад.

Взяв себя в руки, я выбралась из тесных объятий Амариэля и отползла к колючей еловой стене шалаша, дышавшей свежестью и холодком снега. Прижалась виском к ароматной хвое и глубоко вздохнула. И чего меня понесло все это рассказывать? Разоралась, как подросток.

- Прости, - Ариэль вжал голову в плечи.

- Да пошли вы оба, - я только махнула на них рукой. Мне и правда немного полегчало от того, что поделилась хоть с кем-то своей болью, что все ныла и ныла в груди все эти годы: запрятанная, но не угасшая. Но прошлого не изменишь никаким разговором.

Они промолчали. Некоторое время мы все трое сидели в тишине, глядя в едва тлеющие угли. Где-то далеко-далеко жалобно провыл на луну одинокий волк, заставив меня поежиться. Мне почему-то было стыдно. Братья же в кои-то веки не переглядывались, а молча думали каждый о своем.

- Ладно, забыли, - сказала я. – Не хочу, что бы мы теперь всякий раз обсуждали это. Я боюсь боли. Вот мой закон. Делайте с этим, что хотите.

- Знаешь… - Амариэль откашлялся. – Все равно незачем совсем лишать себя радостей семейной жизни. Ты можешь взять пример с нашего народа: многие пары эльфов живут, ночуя в разных постелях, и абсолютно счастливы. Айви, конечно, принц, но все поймут, если он выберет будущим правителем кого-то другого. Редко, но случается смена правящей фамилии… Если никак иначе нельзя…

- А с чего вы вообще взяли, что я ищу встречи с ним? – возразила я. – Это была просто влюбленность, ничего, кроме влечения молодого тела ххаши к симпатичному мужчине. А влюбленность проходит. Ну, не через месяц, так через год.

- Прошло полгода, - сказал Ариэль. – А ты все еще говоришь его имя во сне.

Я слегка покраснела. Вот уж не думала, что издаю какие-то звуки во время эротических снов. То-то ребята так на этом зациклились: поди каждую ночь слушают.

- Все вопросы к этому телу, - я махнула рукой на свои укутанные в меха ноги. – А с вашим Айви я лишь слегка знакома, так что говорить о серьезных отношениях ни к чему. Пусть парень гуляет себе свободно. Глядишь, найдет милую эльфиечку, и они вместе родят нового наследника престола. А я поищу в этой жизни другое дело для себя.

- Строить канализацию? – усмехнулся Амариэль. – Брось, эта работа не для принцесс.

- А для кого? – я вздернула брови. – Если правительство не думает о людях, то кто тогда должен?

Они не ответили. Я тоже прикусила язык: вот ведь понесло на пафосные речи.

- А вообще, я просто еще не поняла, чем в этой жизни можно заниматься, - призналась я скорее себе, чем парням. – В прошлой было все понятно: отучиться, найти работу, выйти замуж, взять ипотеку, родить ребенка. А в этой у меня слишком много возможностей, и в то же время совершенно нечем заняться. Лучше бы в поиске серьезного дела помогли, чем копались в моем грязном белье.

- Мы не копались, - возмутился Ариэль.

- Это выражение такое, - я закатила глаза.

- Тихо! – оборвал нас обоих Амариэль, вскинув руку в предупредительном жесте.