После этого все как-то резко пришло в движение. Второй боевой маг каким-то заклинанием отделил капюшон от моего плаща и с поклоном мне его подал, в этот же момент под самым носом у меня возникла дрожащая рука, протягивающая мне мою же скомканную нательную сорочку. Быстро свернув ее так, чтобы образовался валик, я зажала им рану, пока боевик по моему приказу подсовывал капюшон под шею своего пострадавшего товарища. В глазах раненного появилась робкая надежда.

Молодой маг продержался до прихода лекарей. А я, хоть и окоченела до костей, не уходила до тех пор, пока главный среди лекарей, обладающий целительской магией личный лекарь короля не остановил боевику кровотечение. После этого пострадавшего забрали в целительское крыло. А у лекаря в глазах было настоящее, не формальное, требуемое этикетом уважение, когда он рекомендовал мне принять горячую ванну, чтобы согреться, бокал теплого вина с пряностями и медом, чтобы предотвратить простуду накануне моих именин…

— Значит, Виннел… — Я внимательно посмотрела на наемника. Лекари хорошо поработали над ним. На месте жуткой раны не осталось даже крохотного шрамика. И тем удивительнее был рубец на подбородке. — А это украшение ты заработал уже после того, как покинул дворец? И почему ушел, если не секрет? Обычно такие должности не оставляют добровольно.

2. Глава 2

Виннел машинально потер подбородок с так заинтересовавшей меня отметиной и вздохнул:

— Никто не станет тратить магию и силы на то, чтобы привести в порядок лицо какого-то боевика, рискнувшего пойти против своей королевы. — «Королевы» он выплюнул с таким видом, будто это было не обозначение высшего в стране титула, а нечто особо омерзительное и грязное. — Вот из-за происшествия, приведшего к возникновению этой отметины, я и покинул дворец. Нет желания защищать тех, кто этой защиты недостоин, — жестко добавил он таким тоном, что стало понятно: больше мне из него не вытянуть ничего.

Впрочем, я не особо расстроилась. У нас впереди длинный совместный путь. По опыту знаю, в Пустоши, когда даже самым опытным и храбрым становится страшно от одной мысли о возможном знакомстве с ее обитателями, всем хочется хоть капельку человеческого тепла и участия. Хочется хоть с кем-то поделиться наболевшим, тем, что мучит и тревожит душу. Будет у нас еще время поговорить и облегчить совесть. А пока за разговором мы незаметно пришли к ветхому домишке старой Ишры.

Остановившись у лавки булочника, располагавшейся через два дома и напротив от домика Ишры, я рукой придержала Виннела:

— Посиди здесь. У мастера Оойта можно купить ягодник к булочке или травяной настой. Чтоб скоротать время. А со мной тебе нельзя.

Виннел уже открыл рот, чтоб возразить, но сник под моим взглядом. А я покачала головой:

— Спасибо. Мне очень приятна твоя забота и желание защищать. Но, во-первых, я иду попрощаться перед долгой дорогой со своим единственным в этом селении другом. А во-вторых, чем быстрее ты привыкнешь к тому, что отныне не ты меня, а я тебя буду защищать, тем будет лучше для всех. Я не хочу, чтобы ты погиб по глупости. Не прощу себе твою смерть.

Забавно было видеть вытянувшееся от изумления лицо боевика с выпученными глазами. Но у меня не было времени на то, чтобы просто так стоять и ждать, пока Виннел переварит услышанное. Время поджимало. Да и привыкла я к тому, что до первой опасности ко мне никогда и никто не прислушивается. Что и не удивительно: боевым магам, рослым и мощным мужикам, сложно поверить, что в Пустоши они целиком и полностью зависят от тощей девицы-недомерка, от того, успеет ли она вовремя прочитать заклинание и сплести свою сеть. Впрочем, я уже давно научилась в Пустоши постоянно носить с собой заготовки чернокнижных заклинаний, подвешенных к ауре, и целые гроздья заряженных под завязку накопителей. Благо, в Пустоши, с ее многочисленными Темными источниками, проблем с восстановлением резерва или зарядкой накопителей не было. Для меня. Светлым магам энергии постоянно не хватало. Вспомнив об этом факте, я, ожидая, пока мастер Оойт лично отсчитает мне сдачу за сдобный калач, обернулась к боевику: