— В Пустоши всегда выживает только сильнейший, — я бросила на боевика веселый взгляд. — Ты же с академическим образованием в отличие от меня, Виннел, странно, что сам не догадался!

Лицо боевика сделалось до того удивленным, что даже мой варн повернул голову, посмотрел на него и весело фыркнул, хотя ящеры от рождения лишены эмоций.

— Меня испытывали?.. — несмело предположил он.

Я кивнула. Боевик как-то раздраженно дернул головой. Мол, ну и дела. На этом наша бессмысленная беседа прервалась.

Некоторое время мы ехали молча. Солнце все выше поднималось над горизонтом, уже даже оторвавшись от земли. Прозрачный воздух, пронизанный золотыми лучами, буквально звенел от холода и от восторга перед началом нового дня. Наши ящеры бодро перебирали лапами, все дальше унося нас от селения. Караван выехал рано, едва только рассвело и стало достаточно светло для того, чтобы варны и их седоки не переломали себе шеи. Пока поднялось солнце, мы преодолели неплохой отрывок пути. Но я не обманывалась: дальше скорость передвижения замедлится. И из-за того, что светлые маги начнут испытывать недостаток магической энергии и, как следствие, постоянную усталость, и из-за того, что плотная в начале дороги тропа постепенно исчезнет под слоем песка. Идти и ориентироваться станет намного сложнее. Поддавшись мимолетному любопытству, я спросила:

— Виннел, хоть кто-то из твоих людей в Пустоши раньше был? Не считая практики в академии?

Боевик покачал головой:

— Нет, не приходилось. Мы с парнями вообще впервые забрались так далеко от столицы. Все больше по центру королевства раньше крутились. И лишь однажды забрались на крайний юг, сопровождая караван на побережье. А что?

Я невольно вздохнула:

— Тяжело нам с вами придется. Проинструктируй парней, чтобы экономили силы. И это касается не только магии, но и обычной физической силы. И от каравана без особой нужды не удаляйтесь. Светлым в компании легче выдержать давление Пустоши.

Виннел ошарашенно заморгал, осмысливая услышанное. А потом озадаченно задал наименее важный, как мне казалось, вопрос:

— А как же охота? Мы же без мяса останемся…

Боевики во всех мирах и под всеми лунами одинаковые. Я тяжело вздохнула, уже предвкушая реакцию на мои слова:

— Мяса и я с Серым добыть могу, мне это не сложно…

Договаривать я не стала. На лице боевика отразился такой священный ужас, что я невольно отвернулась, чтобы скрыть свое отвращение. И именно это спасло и наши жизни, и караван в конечном итоге.

Они появились справа, из глубоких теней у высокого бархана. Такие же мягкие и стелющиеся по земле, как и тьма, что их породила. Но при всей своей кажущейся бесформенности смертоносные даже для варнов.

— Шшейвры! — рявкнула и, привстав в седле, издала низкий специфический свист, которому училась не один месяц.

Этот свист особой тональности активировал целый пласт особой энергии. С одной стороны, он почти парализовывал варнов и не давал им взбеситься, сбросить с себя и затоптать седоков, умчаться в Пустошь, бросив караван на произвол судьбы. С другой стороны, он невидимой плетью бил по телам шшейвров, заставляя их беситься словно от боли, и обнаруживать присутствие даже тех, кто еще прятался по укрытиям в ожидании добычи. Единственное неудобство такого хорошего во всех отношениях приема – свист действовал только в Пустоши, вдали от человеческого жилья.

Наш случай не стал исключением. Я засекла четырех шшейвров. Но стоило прозвучать в воздухе затейливой трели, как тени у подножия песчаного холма буквально вскипели. А я побледнела: нас атаковали двенадцать порождений тьмы и Темного мира! Неужели где-то поблизости от селения случился прорыв, а я не почувствовала?