— Ничего, — заинтересованно улыбнулась я. — У меня переводчики есть.

— Вы обязательно почитать! Беременный от Трех Инквизиторов, — Гэри замялся и снова уставился в пол.

«До чего же легко его смутить», — удивилась я.

— Э-э… А еще что есть?

— Еще? Попаданка и ее Рабы!

— Пошли, Гэри.

Не дожидаясь, когда торговец переключится на следующий бестселлер, я направилась прочь.

— На кассу! — скомандовала с замиранием сердца. Всё-таки покупок набралось многовато.

Денег хватило, и даже осталось целых 757 лир. Но до выхода из торгового центра дожили не все. Случайно взгляд зацепился за маленький киоск, приклеившийся к стене. Чуть покосившаяся вывеска на нем напоминала уже знакомую надпись в моих владениях.

— Аптека? — мои брови удивленно взметнулись вверх. А можно было?

Гэри кивнул.

— Мне антибиотик, самого последнего поколения и самого широкого спектра действия, — сообщила я, надеясь, что Гэри переведет правильно.

Пожилая женщина хмуро под нос нечто пробормотала и показала мне упаковку, на которой значилась цена: двести семь лир. Ну ничего себе!

Еще несколько минут на уточнение характеристик препарата, и мой кошелек в сумме с жаропонижающим потерял двести тринадцать лир. Хорошо, хоть последнее оказалось не такой космической стоимости. А вот от покупки нестероидного противовоспалительного пришлось отказаться, когда продавец предъявила уже встречавшуюся мне здесь коробку. И развела руками в ответ на вопрос, есть ли что побезопаснее.

***

В больницу мы вернулись, когда жара начала спадать, а облака окрасились в предзакатное зарево. Разгар пылевой бури, если она вообще сильно бушевала, по-видимому, пришелся на наш шоппинг. Лишь воздух на обратно пути оказался более тяжелым.

Настороженно прислушиваясь, мы поднялись по лестнице, прошли по коридору. Только громыхание наших шагов эхом отражалось от стен. По пути я заглянула в процедурный кабинет, ухватила фармакопею и градусник.

Отперла дверь в служебку, приоткрыла и на пару секунд замерла. Изнутри не доносилось ни звука. Нажала на выключатель, оживив тусклую лампочку в коридоре.

Гэри устало опустил сумки на пол и тут же их подхватил снова. «Видимо, опомнился, — хмыкнула я про себя, — что разрешения ставить их не давали». Тут же махнула рукой: «Все верно, ставь здесь». А сама, сжимая шокер в кармане, подошла к двери в дальнюю комнату. Подозрительно тихо все и спокойно.

На секунду задумалась, не слишком ли это, стучать в комнату рабов. Но дальше ломать себя в угоду местным нравам было невмоготу. Постучав, я толкнула дверь и потянулась к выключателю.

Едва вспыхнуло освещение, Дин заворочался, а я с облегчением выдохнула. Ничего за время моего отсутствия не произошло.

— Как себя чувствуешь? — спросила я дежурным тоном, подойдя к постели.

— Лучше, — ответил он, чуть помедлив, и приподнялся.

«Угу, так я и поверила», — проворчала я про себя, пробегая взглядом по прищурившемуся от света пациенту. Поднять-то его быстро на ноги я бы сумела. Но не на этой планете.

— Измерь температуру, — протянула я градусник, который Дин молча сунул подмышку.

Выйдя из комнаты, я отдала Гэри распоряжение сходить за водой и разогреть еду, а сама направилась изучать фармакопею. Надо проверить, что за фарму я купила за двести лир.

Повертев в руках блеклую картонную упаковку и отыскав латинское наименование, я вскоре отлистала талмуд на 574 страницу, где значилась искомая статья.

Мой подход к выбору препарата подтвердил себя: несколько из пушки по воробьям, но сейчас на подбор и на ошибки времени нет. С побочками, вообще-то не очень радостными, придется смириться. Ну хоть от по-настоящему ядреного снадобья отказалась — а его здесь, похоже, любят. (Несмотря на то, что это древний препарат, разработанный специально для онкологии, но применявшийся как обезболивающее налево и направо. Нет уж, между вариантами посадить почки и перетерпеть выбор очевиден. Прости, Дин.)