К реальности вернуло прозвучавшее обещание заняться мной: тело отозвалось ознобом, внутри снова все сжалось. Рано я, дурак, про эмоции подумал. Лучше бы пустота в душе никуда не уходила.

То что надо сейчас — обрадовать бедного Гэри отсутствием ужина, погромче и на межгалактическом. Допросись-ка, дружок, от своего справедливого мироздания такой мелочи, как миска каши.

Ну почему у меня мурашки по коже каждый раз, как ни сверкнет он своими синющими глазами?!

Повисшую на несколько минут тишину нарушает топот ног по коридору. Как не вовремя. Я не успеваю перебрать ругательства, как дверь с грохотом открывается и в комнату вразвалочку, как к себе домой, вкатывается Линсер с дружками.

Ничего хорошего для меня их появление не предвещает. Нервы еще сильнее встряхивают тело, и по рефлексу, отточенному годами, ноги просят поскорее согнуть их в коленях.

Но падать на колени я не хочу. В конце концов, это приказ волонтерки. Потом она споется с местной элиткой и Линсер, как обычно, будет в дверь с ноги заходить и творить что вздумает. Но это потом. Сейчас, пусть и на короткий миг, я поддаюсь соблазну почувствовать себя человеком. И остаюсь стоять на месте.

— На колени, Динни. Ты забыл, как это делается? — хищная улыбка приблизилась к моему лицу. — Своего хозяина не узнаешь?

Как же хочется заехать лбом в самодовольную глумливую морду!

Продолжаю молча стоять, словно обращается тварь не ко мне. Усилием воли гашу ярость, затапливающую с головой. А то ведь еще замахнусь — а это сразу считается нападением — и спасения мне не будет. Волонтерка, что ли, станет меня спасать? Кем бы она ни была — уж точно не захочет этого делать, когда узнает, за что меня сюда сослали. Только с тормозов слетит, как это происходило со всеми до нее. Моя статья — индульгенция для них, не иначе.

— На колени, — шипит Линсер и делает знак одному из дружков.

Один кулак сгибает меня пополам, другой прилетает в лицо, и я оказываюсь на полу как раз в том положении, что требовалось мрази.

— Вот. Теперь можно и поговорить, — он медленно обходит вокруг меня и снова оказывается напротив.

— Мы с Селинтией очень разочарованы. Не делай так больше, Динни! — руки вцепляются в волосы и с силой швыряют в стену.

Что есть мочи упираюсь в пол и, как маятник, пытаюсь отклониться в противоположном направлении. Жаль, сил совсем немного и долго я так не повоюю. А главное, за что борюсь?

— Развлечемся? — с ноткой игривости мразь обращается к своим дружкам. Подступает тошнота.

— Ага, — слышу булькающее гоготание, — а потом в клуб по девкам.

Неожиданно рука отлепляется от моей головы. Надо же, я и не заметил, когда открылась дверь. Воспользуюсь передышкой.

Впрочем, пауза не затянется. Ни разу не видел, чтобы Линсеру перечили. Никто не хочет получать мстительного гаденыша во враги. Проще с такими дружить, улыбаться и махать.

Волонтерка что, вообще не в теме? Разговор идет не по привычному сценарию. Девица нервно рычит и… упоминает полицию.

Это она серьезно? Поднимаю взгляд, ожидая увидеть на ее лице безумие, но от усталости мир снова заходится волчком. Ничего не разобрав, закрываю глаза.

Линсер понимает слова про полицию так же, как и я, и начинает неистово хохотать вместе со своей сворой.

Полиция здесь есть, но только для своих. То есть для Линсера, а не для полубезумной девицы, непонятно как с такими познаниями о Шенталире попавшей в волонтеры.

Но девица не сдается, хоть голос ее начинает пропускать дрожь. Психи обычно бесстрашные, видел не раз. Не сходится.

Переходит на более предметный разговор, про документы. Надеюсь, в нос придурку бумаги не сунет: тот порвет в один момент. Правила не писаны для урода.