– Кровь, кишки, пришельцы с других планет, вымирающее человечество, – с удовольствием делюсь тегами к книге, предвкушая после перепихона углубиться в чтение седьмого тома. – Крутая серия.

– Фуууу, – тянет Надя, скривив ротик и сморщив нос. – Давай лучше о чём-нибудь приятном поговорим. Например, о том, какие яркие звёзды на небе.

При этом она прижимается ко мне, хлопает наращенными ресницами, демонстративно облизывает верхнюю губу и выгибается в спине, как кошка. Типичное поведение жаждущей самки. И мне всегда импонировала такая открытость. Только сейчас в паху всё спокойно, словно на море штиль.

Боковым зрением улавливаю движение за искрящимся столбом пламени, вижу, как Артём встаёт, подаёт руку Аните, а она, улыбнувшись, принимает её. Понимаю, что не смогу спокойно смотреть им в след, когда они решат уединиться в лесу, поэтому хватаю Надю и тащу её в сторону сосен, занимая выгодную геопозицию. Тёмке ничего не остаётся, как свернуть в сторону просматриваемого озера, а я ехидно ржу над ним, продолжая тянуть смеющуюся блондинку в лесную гущу.

Только проломив валежник и выбравшись на поляну, осознаю тот факт, что не знаю, чем тут заниматься с нимфой. Раньше вопросов таких не возникало. Не нравится с лица, разворачивал задом и пялил, вцепившись в ягодицы. Сейчас же сильнее тянет к чтению книги, чем к обследованию прелестей стоящей рядом девушки.

– А зачем мы сюда пришли? – жеманно произносит Надя, проходя рукой по талии к бедру.

– Буду тебе стихи читать, – толкаю её на поваленное бревно, судорожно вспоминая Тёмкины четверостишья.

– Это теперь так называется? – тянет вниз собачку, прогибается в позвоночнике, демонстрируя оголяющуюся ложбинку и чёрное кружево.

Замираю, почувствовав незначительное шевеление в паху, слежу за молочной кожей, всё больше проявляющейся в слабом свете телефонного фонарика, жду, что интерес покрепчает, оттянет штаны, покажет, что умеет не только справлять нужду, но член отказывается реагировать на спелые груди.

– Может присоединишься? – урчит кошка, дойдя до конца молнии и раздвинув края, вываливая мясистые сиськи, стянутые тонкой паутинкой кружева.

Может и присоединюсь, если предатель соизволит подняться и посетить тёплую пещерку удовольствия. Через карман тыкаю в него пальцем, мысленно приказываю встать, но странное дело… Кровь вся отлила в мозг, лишив питания детородный орган.

Надя избавляется от кофты, берётся за шнурок джоггеров, подцепляет ногтем узелок, а я… А я начинаю читать Тёмкин стих, написанный в пору его медового месяца, благодаря кровь, прибывшую в мозг и отстимулировавшую его работу. Читаю громко, с выражением, вкладывая всю душу, приподнимаясь на мысках, вытягивая шею и размахивая на самых острых моментах руками.

Сказал же – стихи привёл читать, вот и стараюсь, неся слово Верховина в массы.

10. Глава 10

Анита

– Нет, ты представляешь? Сижу я на бревне, откармливаю голыми сиськами комаров, которые на обнажённый свежачок налетели целой толпой, надеюсь получить долгожданную порцию удовольствия, а он начинает стихи декламировать, – жалуется Надюха, отпивая из горлышка бутылки вино. – Да ещё так старательно, с выражением. Табуретки только не хватало.

– Ну, может Марат тайный романтик, – с деланным сочувствием успокаиваю её, выдвигая тупые версии.

Сказать, что мне жаль, значит соврать самой себе. Ещё там, у костра, ловила на себе его взгляд, незаметно отслеживающий любое моё движение. Скорее, даже чувствовала, чем видела. И скрытый интерес, сочащийся в мою сторону, льстил разбитой душе. Не могу точно дать определение этому состоянию. Просто с таким голодом на меня не смотрел ни один мужчина. Что-то звериное, с похотью, словно хищник наметил жертву и крадётся к ней.