И Ксения была права. В погоне за деньгами, за знаниями, за призванием в своей области, я совсем оторвался от семьи. Она была поставлена на второе или третье место, незаметно перейдя в сопутствующий фон. Вот и появился Вадим, воспользовавшись остывшими углями и одиночеством моей жены.

Виню ли я её в измене? В первые несколько дней честно винил. Подбитая гордость кидала в злость, в ревность, в гадкие мысли в отношение неё, но спустя месяцы запоя произошло переосмысление, и вина перешла на меня. А сейчас, вгрызаясь в губы Аниты, выпивая её дыхание, даже рад, что жена так вовремя разорвала связь по привычке, освободив себя и меня.

Сдавливаю упругие ягодицы, вжимаю сильнее в себя так, что дыхание спирает и кровь вскипает в венах. Узкие джинсы раздражают, отрезав доступ к манящему телу. Мне бы коснуться нежной влажности, приподнять повыше, насадить на окаменевшее возбуждение. Чуть отстраняюсь, кладу руку на грудь и впиваюсь пальцами в мягкую округлость, оболдевая от удовольствия.

Тихий, шелестящий стон окончательно рвёт препоны и границы, как и отключает мозг. Перестают существовать люди вокруг, жужжащие комары, треск от костров, пение, звуки гитары. Только Анита, только её тонкая вибрация под моими пальцами, только её иссушающее, дурманящее дыхание.

– Смотри-ка, какие шустрые. Один потащил девицу в лес, другой к озеру, – врывается мужской, подвыпивший голос, нарушая интимность момента. – Вроде, далеки от жанра эротики, а мастер-класс горячих сцен очень профессионально устроили.

Отстраняюсь от девушки, смотрю поверх неё и натыкаюсь на горящий в лунных отблесках взгляд Егора. Он пошатывается, кажется, виснет на мелкой Ляле и лыбится, словно решил присоединиться. На смену былой страсти и безбашенности приходит стеснение и неловкость.

Никогда не попадал в такую компрометирующую ситуацию. Одна рука тянет на себя гибкое тело за ягодицу, вторая под футболкой расправилась с чашечкой бюстгалтера и теребит сосок, а бёдра невменяемо толкаются, пытаясь протереть дыру в тесных штанах. Позорище…

– Ну чего остановились, – стебёт Егор и совсем не собирается останавливаться. – Мы не против фильмов для взрослых.

Чувствую, как спина Аниты напрягается, жду, когда красотка вырвется из объятий и сбежит, проклиная мою несдержанность, но она утыкается лбом мне в грудь, плечи мелко подрагивают, а следом раздаётся смешок, приглушённый футболкой.

– Вовремя они, – шепчет Аня, всё-таки смутившись. – Веду себя, как легкодоступная девица.

– Прости. Это я виноват, – так же тихо отвечаю ей. – Не сдержался. Со мной впервые такое помешательство. Никогда раньше не реагировал, как сумасшедший ни на одну женщину.

– Что ж, могу сказать, что со мной тоже, – отрывается от меня и поднимает голову, позволяя зависнуть на отражение луны в глазах.

Вокруг нас снова водворяется отстранённая тишина, перестают существовать обломщики момента, и в этот момент раздаётся громогласный клич викингов, идущих в бой, а белобрысая детина хватает Ляльку на руки и с воплями несётся в водоём, воздушной волной задевая нас.

– Совсем охренел, пьяная скотина?! – визжит жертва мужского беспредела, а следом булькающе затихает, погружаясь с головой под толщу бликующей воды.

– Придурок и смертник, – смеётся Анита, наблюдая за резвящейся парочкой. – Лялька его потом со свету сживёт.

– Она? Его? – сомневаюсь в определении соотношения сил.

– Мал клоп, да вонюч, – склоняет голову на бок, переводя взгляд на меня. – Это как раз про Лялю Бур. Псевдоним такой она не просто так взяла. Второго мужа уже извела.