Неверяще сканирую вынырнувшую рыжую девчонку, по словам Аниты «с синей бородой», вижу, как её макушка снова скрывается под водой, придавливаемая лапищей Егора, и решаю, что ему не стоит поворачиваться к ней спиной. Воткнёт нож, или загрызёт собственными зубами.

– Поздно уже, – касается руки Анита, привлекая моё внимание. – Спать пора.

Вот сейчас слово «спать» обретает двойственный смысл. Гоню от себя пошлые картинки, где мы сплетаемся телами, где я раздвигаю податливые ноги, где она подаётся бёдрами навстречу.

– До завтра? – отстраняется шатенка, а я не знаю, чего мне хочется больше. Убедить, сломить препятствия, приблизить смысл «спать» к фантазиям, или взять в зудящие пальцы карандаш и набросать горячие сцены нашего слияния.

9. Глава 9

Марат

Твою ж мать! Эта девица мелькает везде, словно чёртово наваждение. То режет салат, недалеко от мангала, где я жарю мясо, то сидит напротив, мозоля глаза. Отвлекаюсь, как могу, раскручивая блондинистую нимфу и рисуя в воображение её вкусные объёмы.

Представляю, как тяну за собачку, расстёгивая молнию у спортивной кофточки, под которой ничего кроме белья нет, как медленно оголяю пышные холмы, как подцепляю пальцем край бюстгальтера и стягиваю его вниз, передавливая и поднимая грудь выше.

Почти ставлю её на колени, заглядываю в разомлевшее от желания лицо и хватаюсь за резинку своих спортивных штанов, собираясь высвободить потяжелевший член… Как встречаюсь с карамельным взглядом, смотрящим снизу на меня.

Хочется материться, видя красочные картинки нашего соития, но не с Надеждой, а с другой. С той, которая мило улыбается Артёму и ест шашлык.

Надька молодец. Старается, чуть ли не выпрыгивает из трусов, лишь бы привлечь к себе внимание, заинтересовать и продолжить знакомство после конференции. По ней видно, что в каждом встреченном претенденте она видит потенциал на будущее.

Глупая… Наивная… Не догадывается, что я не по длительным отношениям. Более того, стоит почуять попытки по связыванию, как в дело идут и зубы, и когти. А как я быстро умею бегать? Любой спринтер позавидует.

– Я в первый раз на таком съезде, – трещит блондинка, намеренно прижимаясь ко мне выпуклостями. – Тут так здорово. Как представлю, что моя любимая писательница, Алевтина Майорова, сидит где-то рядом у соседнего костра, так прям дух захватывает.

– Это вряд ли, – на всякий случай обвожу взглядом ближайшую компанию, в которой все уже гашёные и горланят песни, перекрикивая гитару. – Санёк не любит выезжать из Екатеринбурга.

– Какой Санёк? – отстраняется от меня Надя, и вечерняя прохлада проходит по боку, к которому прижималась её грудь.

– Как какой. Щуплый, лысенький, тщедушный, носящий массивные окуляры, – перечисляю достоинства Александра, прячущегося за аватаркой сексапильной бабы в очках. Я-то уже привык, что в нашем кругу всё не то, чем кажется, а раньше так же удивлялся. – Пишет детективы под псевдонимом Алевтины Майоровой.

– Чёрт! Ну на фига? На фига ты мне это сказал? – взвизгивает Надюша, вцепляясь и оттягивая белокурые волосы. – Как я теперь буду её… Его читать?

– А чего такого? – не выдерживаю и скатываюсь в хохот. Настолько она сейчас разочарованно выглядит. Будто заказывала модную сумочку, три месяца ждала доставку, а, открыв красиво упакованную коробку, обнаружила кошёлку, в которой раньше бабульки картошку и молоко в стеклянных бутылках носили. – Я же читаю «Про́клятый рубеж», а его вообще пенсионерка Валентина пишет, да так, что не каждый мужик такой сюжет склеить сможет.

– И о чём он? – интересуется, перестав психовать на пустом месте.