И, повернувшись к Йорунн, уже без смеха сказал:

— Вари свое бодрящее зелье, ведунья. Побольше вари. Целый котел.

.

Фрейдис перестала бывать на вечерних посиделках. Теперь они с Асбьерном встречались на закате в том самом месте, где говорили друг другу о любви в праздничную ночь, и до первых звезд, а то и дольше гуляли по берегу или сидели у воды. В первый же вечер ярл сделал невесте подарок: надел на палец тяжелое серебряное кольцо, отделанное узорной резьбой. Словно дивные цветы и травы застыли в блестящем металле — такой красоты девушка за свою жизнь ни разу не видела. Почему-то подумалось ей, что именно такие кольца носили волшебники-альвы, от которых по преданию и пошел род МакГратов.

— Скоро я назову тебя своей женой, — проговорил Асбьерн, обнимая Долгождану. — Это кольцо с давних пор мужчины нашего рода дарили избранницам перед свадьбой. Потом, через много лет ты передашь его нашему сыну, когда он надумает свататься.

— А если у него будут братья? — улыбнулась девушка. — Тогда как?

Асбьерн рассмеялся. У них с Фрейдис родится много детей, и сыновей будет больше, чем у Торлейва конунга. А он вспомнит секреты хьяльтландских мастеров и каждому из мальчишек сделает по такому кольцу. Может, даже из золота.

.

На следующую же ночь, едва Йорунн заснула, ей привиделись старые знакомые, дверги. Снова смеялись, пищали, скрипели:

«Ты нам помогла, и мы тебе поможем! Нам до людей дела нет, но ты не такая, как все, ты хорошая, добрая!»

«И тот мальчик, которого принесла вода! Он веселый, как и мы!»

— Вы знаете про Сакси? — удивилась девушка.

«Мы все знаем! И мы тебе скажем, что нужно делать!»

«Слушайся нас! Через три дня после праздника первого урожая большая беда придет на остров! Люди должны уйти!»

«Кто не уйдет, тот сгинет в пучине! Скажи им, пусть уплывают прочь!»

— Спасибо вам, славные, — поклонилась Йорунн окружившим ее существам.

«Славные! Да, мы славные! Помни, что сказано, и будь осторожна! Берегись ядовитого змея, ведунья!»

«Стань легкокрылым голосом моря, поймай звезду и брось ее на спину морского коня влюбленного Аса битвы!»

— Что? — растерялась Йорунн, но голос ее потонул в визгливом хохоте, который становился все тише и тише. Девушка открыла глаза и села на постели, недоуменно глядя по сторонам. Ощущение неведомой опасности окутало ее темным, душным покрывалом.

Берегись ядовитого змея… стань легкокрылым голосом моря… Ох, Великая Мать, помоги мне!

.

Днем Йорунн улучила момент, подошла к Эйвинду конунгу, поклонилась и, стараясь побороть смущение, сказала:

— Могу ли я поговорить с тобой, вождь?

— Говори, — кивнул он. — Что-то случилось, Йорунн?

— Нынче во сне дверги снова ко мне приходили. — Девушка слово в слово пересказала Эйвинду услышанное в ночи, кроме последнего предсказания, которое она так и не смогла разгадать. Конунг задумался.

— Значит, после праздника первого урожая, — наконец проговорил он. — Люди уже начали готовиться к переселению. Должны успеть. Любопытно, что за беду нам пророчат духи камней и скал?

— Не знаю, вождь, — покачала головой Йорунн. — Мой долг не предвидеть то, что будет, а беречь то, что есть.

Светло-серый волкодав почти бесшумно подошел к ним и сел рядом с Эйвиндом. Девушка улыбнулась:

— А я гляжу, Вард со Снежкой поладили. Может, попробуешь из клетки ее выпустить? Она же тебя не боится совсем.

— Выпускал уже, — усмехнулся Эйвинд. — Да только она выходить не стала, в угол забилась. Правда, тебя тогда рядом не было. А ну-ка, пойдем.

Вождь направился к клетке с волчицей, отодвинул засов, распахнул дверцу. Отошел в сторону, чтобы не пугать Белую Шубку, позвал: