В тот раз Олав хёвдинг погостил на острове Мьолль и уплыл вместе с купцами, но на следующее лето вернулся. Конунг хорошо принял его, и Олав стал приглашать Торлейва и его сыновей в гости, на свадьбу своего старшего сына. Он так много говорил о празднике и так расписывал красоту своих дочерей, что Торлейв конунг решил отправиться с ним на север и там заодно выбрать невесту для Орма, который тогда уже проводил свою двадцатую зиму. Мудрая Асгерд тоже считала, что будет славно, если удача обоих отцов перейдет к их внукам. И стали люди Торлейва собираться в дальний поход, приготовили на свадьбу богатые подарки…

— А что же ваши ведуны? — заволновалась Йорунн. — Неужто не упредили?

— Даром предвидения никто из них не владел, а Хравн привык доверять своим рунам, — покачала головой Смэйни. — И выпадала ему все время пустая руна — только боги знают, как ее толковать, а люди разводят руками и говорят: судьба… Три корабля Торлейва конунга отправились на север: один вел сам Торлейв, второй — его старший сын Орм, а третий доверили вести Эйвинду, которому в двенадцать зим как раз нужно было учиться стоять у руля и командовать гребцами. Я плыла с ним на кнорре, потому что там была моя хозяйка Асгерд и маленький Хельги. С нами еще был Сигурд, наставник Эйвинда, и Ормульв, который рос вместе с сыновьями конунга. Драккар Олава хёвдинга плыл впереди, указывая путь.

Однажды вечером мы остановились на каменистом острове, где жили лишь несколько рыбаков, у которых не нашлось другого угощения, кроме ячменных лепешек и сушеной рыбы. От них мы и узнали, что остров называется Хьяр и что обычно корабли проплывают мимо него — поживиться тут нечем, разве что бурю переждать. Холодом веяло от этих камней, и люди легли спать на кораблях. А ночью мы проснулись от громких криков, треска горящего дерева и звона мечей… Сперва я подумала, что рыбаки обманули нас: спрятали воинов среди скал, а в темноте решили напасть и взять хорошую добычу. Но потом увидела, что это не рыбаки…

— Неужели люди Олава? — ахнула Долгождана.

— Олав знал, что в честном бою не одолеет воинов Торлейва, потому и повел себя подло, как вор, — вздохнула Смэйни. — Его хирдманны подожгли кнорр и, пока пламя не поднялось, били всех, кто оставался на палубе. Я искала госпожу Асгерд, но Сигурд выпихнул меня за борт и велел укрыться на острове. Следом за мной он отправил Ормульва, и мы вдвоем, выбравшись на берег, поползли между камней в темноте, ища место, где можно спрятаться. Я все порывалась вернуться помочь госпоже и маленькому Хельги, но Ормульв тащил меня дальше, сердито ворча, что его, отважного воина пятнадцати зим от роду, послали охранять никчемную рабыню. Крики и лязг оружия оглушили меня, страх отнял последние силы, я упала на землю и осталась лежать… Очнулась, когда уже рассвело и вокруг стало тихо, и увидела драккар Олава, уходивший все дальше и дальше от острова. А потом поглядела на берег, на дымящиеся останки кораблей, и увидела лежащих в воде, на песке и на камнях мертвых воинов. Здесь верят в то, что души героев, погибших в бою, уносят на небо прекрасные девы-валькирии… я не видела ни одной, хотя в ту ночь их крылатые кони должны были заполонить все небо.

— Думаю, и у Хель в ее сумрачном царстве прибавилось постояльцев, — хмуро проговорила Йорунн. — Хравн рассказывал, что именно там после смерти ждут предателей, воров и убийц!

— Неслыханное дело, — покачала головой Долгождана. — Матушка, многим ли удалось спастись?

— Говорят, люди Олава добивали раненых, поэтому выжили только те, кого хранили боги и чья удача оказалась сильнее смерти, — ответила старая рабыня. — Торлейв конунг храбро сражался, немало врагов полегло от его меча. Он потерял в бою правую руку, но остался жить, а сын его, Орм, погиб, защищая отца. Кого-то нашему Хравну удалось вернуть к жизни, но таких было немного.