— Эй, что за наезды, сестрица? Я вернулась ещё до полуночи!

— Не знаю, я спала. Но выглядишь, как та, что шлялась. И если это всё безрезультатно, то берегись. Допрос будет с пристрастием.

— Спасибо, Аделька, я встаю… Сейчас… уже почти встала…

— До гонга у тебя четверть часа, пошевелись, иначе не успеешь умыться и одеться. Ты знаешь, как мама любит, когда мы выползаем к завтраку в халатах. Но к позднему завтраку… Не завидую тебе, сестрица. Вчера завидовала, а сегодня с утра — нет, — Нимфадель не шутила, всего лишь честно озвучивала свои чувства.

Вероника героически собрала себя в кучку, вытряхнула из постели, и даже успела принять приличный домашний вид, когда внизу, в столовой прогудел медный обеденный гонг. Только сейчас он подал не три сигнала, как на обед, а лишь один — второй завтрак.

«Ради меня, специально, собрались, чтобы устроить допрос», — подумала Вероника. И не ошиблась. Родители сидели с видом строгих судей, только легкомысленная Аделька изнывала от любопытства и вертелась на стуле, не в силах делать строгое лицо.

Хоть Нимфадель была на три года старше Вероники, вся фамильная «правильность», сдержанность и серьезность достались младшей. Наверное, за отсутствие этих качеств, тяжелых, просто-таки неподъемных для общения, как антикварный стол и секретер в папином кабинете, Адельку обожали родители, вся дальняя родня и все друзья семьи. Никто не сомневался, что у хорошенькой и глупенькой дочери проблем в жизни будет намного меньше, а успехов гораздо больше, чем у отличницы и скромницы Вероники.

Откровенно говоря, сама Вероника думала точно так же. Но всё равно не хотела бы поменяться ролями с Нимфаделью.

— Что ты вчера натворила? — хмуро спросил отец, едва Вероника села за стол. Она даже не успела откусить гренку с сыром. В ответ на невинный взгляд голубых глаз, брови отца сошлись ещё строже: — Ты явилась домой слишком рано! Поскольку ты понимала ответственную миссию и все надежды, которые мы на тебя возлагали, отправив на этот бал, то я не допускаю мысли, что тебе просто стало скучно и ты уехала пораньше. Ты не справилась! Либо тебя кто-то преследовал и ты малодушно сбежала, либо тебя выгнали! А!.. Вижу по твоему лицу, что моя версия верна! Моя дочь! — магистр Шантильи стукнул кулаком по столу, так что все вилки и ножи подпрыгнули. — Глупо нарушила простые правила! А ведь тебя считают умной! Говори, что там получилось? Мы с матерью места себе не находим, а она спит до полудня! Какая непростительная беспечность и безответственность, Вероника! Уж от тебя не ожидали!

— Откуда вы узнали? — только и смогла сдавленно спросить Вероника.

— Откуда? — холодно удивилась мать. — Наверное, папа не зря просиживает свою рабочую мантию в магистрате. Наверное, догадался разузнать, когда закончился бал и разъезжались гости. И заметил, что ты явилась в слезах и на четыре часа раньше! Наверное, это нетрудно было сопоставить. Как ты объяснишь своё поведение? Это был такой шанс… — мать укоризненно покачала головой. — Тратить время на тайный бал и возвращаться без десятка кандидатов в женихи, это так же бессмысленно, как Старый Новый Год!

— Да что вы знаете, — всхлипнула Вероника. — Я вообще не хотела ехать! Я просто там… не ко двору. Все эти маски, кутерьма, праздничная мишура… как можно там всерьез с кем-то знакомиться? Да, я случайно сказала имя и… Пыталась сказать. Заклятье не позволило. Я даже рада, что не осталась там дольше, — Вероника старалась произнести эту фразу твёрдо, уверенно и не разрыдаться, вспоминая то удивленный, то насмешливый взгляд Гелиотропа. — Вам нужен был этот шанс? Сами бы и катались на королевский бал. Или Адельку посылали! Вы зря лишили старшую дочь праздника. А мне это не в прок!