– Сколько потребуется времени, чтобы созвать комиссию? – Задала я очередной вопрос.

– Недолго, пару дней.

– Замечательно. В понедельник бумаги будут у вас.

Мы попрощались с приветливым мужчиной и вышли.

– Теперь объяснишь мне, что происходит? – Генри придержал меня за руку.

– Есть у меня одно опасение, прости, пока точно знать не буду, не хочу зря об этом говорить. Но пусть лучше патент принадлежит тебе. Да и представь, приедет комиссия, состоящая из мужчин, с кем они будут охотней разговаривать?

Генри сдвинул брови, понимая, что я права и спорить не стал.

А я думала о своей внезапной проблеме. Если мне суждено скоро умереть, то Генри будет моим единственным наследником, так что я могла оформить патент и на себя, но кто его знает, сколько проволочек связано с такими документами. Сделаю под конец хоть что-то хорошее, избавлю названого брата от нищеты. Смысл жалеть о чём-то, стоя на краю могилы. С собой ни патенты, ни деньги не заберёшь. А коли останусь жива, уверена, Генри меня не обманет. За это время не раз убедилась в его порядочности.

Я проводила брата до мастерской, а сама направилась домой и занялась извечным бытом. Сходила на ближайший рынок, благо дорогу теперь знала. Купила немного баранины и овощей. К ним ещё два куска яблочного пирога на десерт. Потом тщательно вымыла весь дом, перестирала бельё, приготовила ужин. Дела отвлекали меня от самого главного, отчего у меня в страхе замирало сердце. Похода к зеркалу. Однако и они закончились.

Со вздохом вошла я в спальню и подошла к комоду. Кончики пальцев мелко подрагивали, на лбу выступила испарина. Выдвинув ящик, достала заветное стекло и подошла к окну. Солнце ещё стояло высоко, заливая нашу комнатушку ярким светом.

Из зеркала на меня смотрела женщина лет тридцати пяти, морщинок, вроде не прибавилось, но, увидев свою шевелюру, не смогла сдержать стона. Седина окрасила корни волос, пряди у лица тоже побелели. Процесс идёт стремительно, чего я и опасалась. Сняла платье и убедилась в этом наверняка. По ногам поползла паутинка варикоза, грудь стала опускаться, кожа на глазах теряла упругость. Сколько у меня в запасе? Неделя? Месяц? Как ни крути, придётся мне уволиться с пекарни, иначе ничего не успеть. Но десять долларов пошлины… Что же делать? Спрятав зеркало в комод, сварила себе кофе и села за стол призадумавшись. С омнибусами я вряд ли успею управиться, придётся довериться мистеру Дину, уповая на его порядочность. У Генри, к сожалению, не хватит знаний довести дело до конца.

С коридора послышалась тяжёлая поступь брата.

– Чем так вкусно пахнет? – Он вошёл в дом, довольно принюхиваясь.

– Наш ужин: запечённая баранина с овощами и яблочный пирог.

– Говоришь, готовить совсем не умеешь? – Хохотнул Генри.

– Я быстро учусь, – подмигнула ему, – а ты марш мыть руки.

После ужина решила не откладывать разговор.

– Послушай Генри, кажется, жить мне осталось недолго.

– Как так, Мерид?

– Посмотри на меня внимательней, – я подошла вплотную к брату.

– Что?

Вот ведь мужики, пока носом не ткнёшь, ничегошеньки не заметят.

– Мои волосы.

– Норм… Мерид… Они седые! – Генри перебирал пряди, не веря глазам.

– Видишь, побег в другой мир не помог. Старуха с косой догнала меня и здесь, – невесело усмехнулась я.

– Как же теперь? – Совсем потерянный брат опустился на стул, – может, зря волнуешься. Просто состаришься и будешь жить дальше, станем всем говорить, что ты моя матушка. Переедем в другое место.

– Хм, меня не очень прельщает всю жизнь провести глубокой старухой, но, думаю, и такого шанса не будет.