Код, который передается из поколения в поколение, – это не просто откуда-то взявшаяся масса информации, он несет на себе отпечаток того, кто вкладывал в этот код какое-то намерение. Идея же о том, что код просто передается сам собой, как бы ниоткуда, возникнув под влиянием случайных мутаций, противоречит самой себе. Не может быть кода, который никто не кодировал. Если есть код, то есть и кодирование тоже, то есть кто-то специально кодировал, он этим кодом что то обозначал. Что такое код? Код – это знаки, а знак – это средство для обозначения чего-то вовне. Например, слово – это знак, и обозначают словом какой-то предмет. Или, скажем, символ – это знак. И этим символом обозначают какую-то гласную, согласную. Так или иначе, знак что-то обозначает, он не просто так существует. И даже если, как это теперь бывает, код создается другой программой, то и над этой программой работали специалисты, они изначально создавали ее с этим намерением, и их деятельность отражается в ее работе.

Поэтому когда мы говорим о передаче генетической информации, то, несмотря на то что генетика делает вид, что все эти вопросы либо не актуальны, либо уже решены, на самом деле она порождает новые и новые вопросы такого характера. И чем дальше, тем больше.

Сейчас мы можем уже совершенно точно, уверенно сказать (я читал на эту тему несколько философских работ), что никакого так называемого нейтралитета науки не существует. Концепция нейтралитета означает, что наука не вмешивается в богословские, философские, этические вопросы. Ученые просто делают свой труд и таким образом как бы избегают мировоззренческих проблем. В современном мире это уже невозможно. Если вы участвуете в какой-то деятельности, вы уже разделяете мировоззренческие, идеологические установки, которые свойственны людям, которые занимаются тем же самым. Это очень важно понять. Поэтому когда мы доверяем ребенка системе школьного образования, то эта система вовсе не дает ему просто знания, она его формирует как человека с определенным мировоззрением и убеждениями. Она его формирует очень серьезно. Иначе почему, например, человек, который стал верующим, в нашем мире подвергается остракизму? Почему человек, который захотел стать астрологом, подвергается осмеянию? Почему его считают шарлатаном, лжеученым? Почему какие-то люди со степенями выступают и публично громят астрологию как лженауку? Наука не нейтральна давно, наука на стороне атеизма. Таково состояние нашей культуры. Она глубоко атеистична, пронизана материализмом и атеизмом. И зачастую наука – это просто способ транслировать идеи атеизма и материализма широким массам.

От этого всячески отнекивался Ричард Докинз, говоря, что он просто ученый, специалист, просто автор, но это не так. Существует война мировоззрений, и наука участвует в этой войне, как правило, на стороне атеизма и материализма, против тех, кто верит в Бога, против тех, кто вообще признает, что существует какой-то более высокий мир ценностей, чем просто ценности выживания. Война эта идет уже очень давно, примерно с эпохи Просвещения. В эпоху Просвещения возник тот самый акцент на естественных науках, который мы наблюдаем сейчас. А почему, собственно говоря, именно на естественных науках, которые исследуют природу, сделан такой сильный акцент? Сейчас все прославляют физиков, биологов, генетиков, но мало кто прославляет, допустим, филологов, лингвистов. Нет, их, безусловно, тоже славят, но лингвистика сейчас интересует широкие массы, в первую очередь, как некое техническое средство для разработки нейронных сетей и новых языков программирования.