- Хватит, - перебила Аспида, - расскажешь мне об этом как-нибудь потом. Лучше объясни, почему Хэм связан и что это за конструкция у него на лице? 

- Пытки и долгое воздержание истощили его, - ответил Крайт, - Обычно, чтобы восстановить силы, Рыцарю Боли и Плоти нужны либо близость, либо кровь. Раньше, пускай и реже, чем это необходимо, он получал и то и другое от… 

Крайт не стал произносить имя Умбрии, словно оно обладало какой-то противоестественной проклятой силой. Этакий Воланд-де-Морт на манер фейри. 

- Но с некоторых пор любое женское тело ему противно, а кровь… его тело отторгает её. Причем после каждой попытки насильственно его покормить, Хэм впадает в неконтролируемую звериную ярость. 

- Поэтому его так изуверски  и «спеленали»? - догадалась я. 

Аспид кивнул. Но не один Хэм выглядел ужасно. В каком-то смысле, Крайту было ещё хуже. Я хорошо помнила, каким покоем и внутренней силой веяло от него прежде. Мной он всегда воспринимался незыблемой, безучастной к разрушительным страстям твердыней - мудрой, прекрасной, величественной. Сейчас же он источал лишь скорбь. Раньше что-то похожее я ощущала рядом с людьми, потерявшими кого-то близкого. 

- Ты хотел его попоить? - решив, что не время предаваться унынию, спросила, указывая на валяющийся на полу всеми забытый кубок.

- Да, собирался. Теперь воду он только и принимает. 

- А что если попробовать напоить его моей кровью?  - задала я вопрос, который неустанно жужжал над ухом буквально с первых секунд моего появления. 

Ведь если представить, что Млечный Змей для чего-то провел меня сюда, логично предположить, что именно для этого. Своим ходом я добиралась до Хэма слишком долго. Так долго, что Крайт успел его оплакать и похоронить. Вероятнее всего оставался один единственный шанс как-то обмануть неизбежное. Должно быть, поэтому Древний Бог и проложил мне путь сквозь царство снов, которое согласно многим земным верованиям пролегает на тонкой грани между миром живых и мертвых. 

Если это действительно так, то в любой момент я могла перенестись обратно, из-за собственной нерасторопности не успев помочь. 

Закатав длинный рукав ночного платья, поднесла оголенное запястье к Крайту. Он ошеломленно посмотрел сначала на меня, затем на мою руку и взволнованно втянул воздух в легкие. 

- Только твоя кровь и способна вернуть Хэма, - уверенно заговорил он. - И даже более того, возможно, она сможет  восстановить его искалеченный разум. 

- Тогда скорее! Помоги мне сделать это. Он должен как-то продержаться… Дождаться меня. 

Крайт смотрел больными растерянными глазами, на дне которых отчаяние ожесточенно сражалось с дерзкой, совершенно иррациональной надеждой. 

- И ты… - обратилась я к нему, вкладывая в свои слова всё то, что по очевидным причинам не могла в открытую произнести в этих недружественных стенах, - ты тоже обязательно дождись. 

Ещё одно тягучее мгновение, разделенное на двоих, и Крайт принялся действовать. Он снял железную полумаску с Хэма и, проколов своими удлинившимся резцами моё запястье, поднес его к потрескавшимся губам Аспида. 

Сначала кровь вереницей тяжелых капель просто падала в его приоткрытый рот, не пробуждая в Высшем никаких признаков жизни. Я тихо молилась, безмолвно взывая к своему истинному, прося пробудиться и принять мою помощь. 

Бритвенно острые клыки вспороли кожу внезапно. К счастью, я была готова к возможной боли и поэтому смогла удержать себя подле кровати, не разрывая необходимый контакт. 

Большими протяжными глотками всасывая живительную влагу, Хэм распахнул воспаленные глаза. Оранжево-багровая радужка растеклась по всей склере, а черный зрачок вытянулся в вертикальную узкую черту. Совершенной звериный, лишенный какой-либо осознанности взгляд впился в меня жадно, притягивая и пугая до одури.