Не такой уж и простой, хотелось мне добавить, но я решила промолчать. Фейцы, особенно сиды, отличались крайним снобизмом, поэтому насколько бы сильными ни оказались подвластные мне Чары, а равной чистокровным Высшим я всё равно никогда не стану. Скорее всего, именно это и имела в виду Зингда, столь вдохновенно вещая о возможном репутационном крахе Умбрии. 

- Поэтому, - встав и летящей походкой описав небольшой круг, воскликнула она, - возвращайся к себе и как следует отдохни. Вечером я самолично начну готовить тебя к визиту во Дворец. 

4. IV глава: Караван обреченных

IV глава

КАРАВАН ОБРЕЧЕННЫХ

Однажды, ещё на Земле, я услышала легенду о Мировом Змее. Изгнанный Богами, он дремлет на дне омывающего миры вселенского океана в ожидании конца времен. Образ этого одинокого свирепого гиганта отчего-то запал мне в память, и теперь, чем глубже я погружалась в тяжелый неспокойный сон, тем отчетливее мне виделся огромный изогнутый хребет мифического аспида. 

Он был величественен и пугающе неподвижен. Я шла по скованному летаргией телу как по мистической тропе в окружающем со всех сторон бескрайнем мраке. От лежащей под моими босыми ногами могучей плоти шел ощутимый жар, хотя каждая чешуйка казалась отлитой из арктически холодного северного сияния. 

Мой путь был долог, я ужасно устала и невыносимо сильно хотела пить. Ноги болели и кровоточили. Сама не зная зачем, я упорно шагала по змеиному хребту вперед, оставляя за собой багровые следы. Теперь Змей ворочался и будто вздыхал. В голове появилась мысль, что следует спешить. Пронзительный птичий крик, вдруг прозвучавший над головой набатом, заставил испуганное сердце сорваться в галоп. Забыв одно из главных наставлений всех страшных сказок, я оглянулась. 

Словно раскаленный дёготь поднимался из недр невидимого дна, поглощая светлое змеиное тело. И вся эта зловонная мерзкая субстанция была живой! Она то складывалась в огромную скалящуюся морду, то распадалась на лес тянущихся за мной костлявых рук. Я побежала. 

В какой-то момент впереди вырос светящийся ослепительно белым круглый контур. Он казался мне луной, застигнутой полным затмением. Птичий крик подгонял. Ноги немели от скорости и боли. Из последних сил я неслась к странной фигуре, точно она была моим порталом на свободу. 

- Юля, - расколол пространство почти забытый голос, едва я достигла цели и осторожно прикоснулась рукой к свету. 

- Хэм, - прошептала взволнованно, пытаясь понять, откуда идет звук. 

Внезапно верх поменялся с низом и, потеряв опору, я стала заваливаться навзничь. 

- Хэм! - закричала, опрокидываясь в пустоту. 

Руки коснулись горячей гладкой кожи. Я сфокусировала зрение и тут же едва не закричала, зажав рот руками. Сломанной куклой, обездвиженный целой сетью из веревок и узлов, передо мной лежал Рыцарь Боли. Шёлковые, черные, как хитиновый панцирь скарабея, простыни его ложа лишь подчеркивали то ужасное состояние, в котором он находился. 

Волосы коротко острижены, нижнюю часть лица скрывала какая-то железная маска, составляющая единое целое с массивным ошейником, от которого тянулась тонкая, но прочная цепь, закрепленная на странной конструкции из металла рядом с кроватью. На месте, где должно было находиться правое ухо, зияла открытая подзаветренная рана. Сочащаяся из неё сукровица пачкала подушку. 

- Юля, - снова позвал меня Хэм, точнее прохрипел так изможденно и отчаянно, словно собирался вот-вот отдать Богу душу. 

- Я здесь, - убрав с высокого лба прилипшую прядь, отозвалась в ответ. 

Но он меня не слышал, находясь в беспамятстве и бредя. Оглядевшись, я не увидела ничего кроме небольшого помещения, больше походящего на темницу с низким потолком и массивной глухой дверью. Кроме кровати и непонятной конструкции рядом, комната была пуста. Скудное освещение не давало ни света, ни тепла. Настоящая тюрьма на гладких простынях.