Прогоняя эти воспоминания, я напомнил:

– Ты знаешь, что учиться обязательно.

Мы с Лонгвеем были готовы к поиску Артефакта, наверное, лучше всех в этой Академии – и очень давно. Артефакт был нашей величайшей мечтой и разочарованием. Впервые о нём Лонгвей услышал примерно через год после смерти мамы и сразу же загорелся идеей вернуть её с помощью исполняющего желания Артефакта. А я почти поверил, что своим желанием смогу вернуть отца. Тогда мы много времени провели в хранилище цензоров, выискивая всё, связанное с историей Артефакта и исполненных желаний. Залезли даже в закрытый архив. Тогда и убедились в реальности этого наследия ушедших богов.

Полуразумная артефактная сущность, перед достойными – по её мнению – представавшая в виде парящего над землёй и периодически перестраивающегося каменного куба со светящимися узорами, могла исцелять, изменять, защищать, предсказывать, создавать уникальные магические вещи. Но не возвращать мёртвых.

Первые жители этих земель поклонялись Артефакту, как богу, создали для него храмовый комплекс, проводили состязания за право войти на подвластную Артефакту территорию и попросить исполнить желание. Один из таких пришлых кандидатов пожелал стать королём, и храмовый комплекс превратился в огромный дворец, в котором мог находиться только правитель и его семья. Король хвалился тем, что Артефакт теперь служит его семье, поэтому их династия непобедима. Но два поколения спустя она сменилась. Следующий правитель допустил на территорию дворцового комплекса слуг. Из слуг же появился основатель новой династии. Он позволил посторонним искать встречи с Артефактом, разрешил высшей аристократии строить дома на закрытой территории. Именно в хрониках этой династии нашлись упоминания, что предыдущие династии погибли из-за своей жадности, потому что Артефакту нравится наблюдать за живущими на подвластной ему территории, из них он выбирает достойных исполнения желания. Не все счастливчики оповещали о своих встречах с ним, но некоторые хвастались достижением, и так удалось выяснить, что усердие в своей деятельности привлекло к ним внимание Артефакта.

Поэтому получалось, что пренебрежение к учёбе могло закрыть возможность найти Артефакт. Да и прогулы лекций ради поисков быстро закончатся отчислением.

– Марс! – Лонгвей ткнул в меня локтем, и я вынырнул из воспоминаний о тех крохах информации, что за два тысячелетия собрали об Артефакте: слишком мало, чтобы утверждать что-то с уверенностью. – Я спрашиваю: вдруг все эти условия – вымысел? Способ сбить со следа?

– Думаешь, король Меан изменил древние рукописи, чтобы империи не достался способ взаимодействия с Артефактом? – усомнился я. – Пока имперская армия забрасывала его дворец бомбами, он вместо того, чтобы отбиваться или сдаться в почётный плен, бегал по подвалам и занимался такой ерундой?

– Я бы в такой ситуации постарался уничтожить всё ценное, чтобы не досталось врагу, – Лонгвей пожал плечами.

Мы теперь шли под деревьями, и ажурная тень скользила по лицу Лонгвея. А я думал о том, насколько мы отличаемся. Мне с трудом удалось сохранить нейтральное выражение лица. Император поступал так же бескомпромиссно, а вот моя семья старалась сберечь своё, побеждать с минимумом жертв и сдалась мирно.

Сердце застучало чаще – мне вдруг остро захотелось оказаться подальше от Лонгвея и империи. Ощутить настоящую свободу, сорваться с поводка тайной стражи. Невольно возникал вопрос: не было бы моей семье безопаснее уничтожить все ценности и отступить с занятой имперцами земли?