Я даже улыбаться перестал – настолько удивило её поведение.

– Что это за убогая? – звонко спросила одна из сопровождавших меня баронесс.

Мой интерес к перепуганной девчонке заметили, и девушки поспешили взглядами выразить презрение к конкурентке на моё внимание.

А белокурая девушка побледнела сильнее, её подбородок задрожал. Слишком сильный контраст с остальными. И это заметил не только я, моя компания принялась обсуждать её:

– Кто это?

– И почему она такая дёрганая?

– Может, не поступила и пробралась сюда тайно, а теперь боится наказания?

– Или она безродная?

Испуганная девушка снова дёрнулась от смеха соседних студенток. Её большие синие глаза заблестели от навернувшихся слёз.

Нет, так не пойдёт!

– Минуточку, – я шагнул вперёд, вклиниваясь между окружавших меня девушек, проскользнул между парней и направился к дверям.

Белокурая девчонка заметила меня и отвела взгляд. Она косилась на окружающих с насторожённостью попавшего в ловушку зверька. Снова из-под ресниц глянула на меня, но в её взгляде не было привычного мне кокетства. Определённо ей нужна помощь. Возможно, она действительно из безродных… или из семьи осуждённых после бунта. Тогда не всех уничтожили под корень, некоторые остались, как и я. Последняя мысль отдалась теплом в груди, сильнее захотелось подойти, потянуть девушку за руку, ввести в круг своих знакомых, чтобы она ощутила радость общения и свободы.

Со второго взгляда убедившись, что я иду к ней, девушка развернулась к выходу.

– Постой! – я ускорил шаг, потянулся к ней.

Девушка вжала голову в плечи и юркнула в коридор.

– Да погоди же ты! – я почти побежал и только тогда сообразил, как странно это выглядело.

Опустив руку, остановился одновременно с девушкой.

Хорошо, что мы оказались в коридоре, а не в зале, где стояла основная очередь. Там зашумели голоса. Кажется, мы оказались в центре внимания.

Девушка задрожала.

Прежде, чем я успел сообразить, она резко повернулась. Её большие ярко-синие глаза блестели от готовых пролиться слёз. Я совершенно растерялся. Но она не расплакалась, только смотрела, будто в чём-то обвиняя. И я молчал. Глупо получалось. Её губы дрогнули – сухие, искусанные. Мы стояли друг напротив друга, и… мне стало неловко. Как-то тревожно без причины. Но я давно привык справляться с неприятными чувствами. Улыбнулся:

– Позволь представиться: я Марс Берг. Тебе чем-нибудь помочь?

Облако открыло солнце, и его свет пролился в стрельчатые окна, озаряя незнакомку, играя бликами в её светлой косе, мерцая в наполненных слезами глазах.

– Что? – едва слышно спросила она.

– Ты выглядела такой потерянной, я подумал, что тебе нужна помощь, чтобы разобраться. Ты уже встретилась с куратором? Или ищешь подходящий клуб по интересам? Я могу помочь, а если чего-то не знаю, познакомлю тебя с остальными, – я полуобернулся и в дверной проём указал на моё слегка ошарашенное сопровождение из уже двенадцати девушек и парней, – подскажем, поможем. Присоединяйся. Академия – отличное место, многие здесь становятся друзьями на всю жизнь.

Она только шире распахнула свои яркие, завораживающие глаза. Слёзы высохли, но благодарности или радости я не заметил. Губы её снова дрогнули, я думал, она заговорит, но девушка отступила на шаг и, развернувшись, поспешила прочь, снова втягивая голову в плечи.

Да что с ней не так? Я смотрел ей вслед, не понимая такой реакции: я представился, был любезен, не делал непристойных намёков, пригласил в компанию, где девушек больше, чем парней. Или она действительно из семьи заговорщиков? Тогда её поспешное бегство понятно. Но стоит ли мне догонять её прямо сейчас?