— А что ты там делал?

— Я проверял, все ли соответствует закону. Нет ли каких-то нарушений.

— Ты полицейский?

— Нет, — усмехнулся я такому предположению. — Я архитектор.

— А что это значит?

— Ты не слышал такого слова? — Захар помотал головой. И я попытался объяснить в двух словах. — Я занимаюсь тем, что создаю проекты зданий… — Глядя на пустые глаза ребенка, я понял, что объясняю слишком сложно. — Я рисую дома.

— А, понятно.

— Я их рисую на компьютере, а потом по ним строят строители.

— В твоих домах живут люди?

— Да. И люди. И бизнес… То есть, я рисую не только жилые дома, как твой, в котором ты живешь с мамой и сестрой. Я также проектирую магазины, спортивные комплексы, бассейны, тренажерные залы. Даже вот такие рестораны, как этот. В котором мы с тобой сидим.

К тому времени нам подали все блюда, включая салаты. На столе манила паром свежая толма — запеченные в болгарском перце рис и мясо со специями. На плоских расписных тарелках лежали шарики из мясного фарша — только что пожаренный кебаб в специальной панировке. Ну а главное — это роскошная утка в пряном томатном соусе. Чахохбили выглядело и пахло максимально привлекательно. Знаю, что в соус входит петрушка, красный перец, базилик. Но я просил не добавлять ничего острого, чтобы дети могли есть. Так что наша утка была без перца, чеснока. И даже без кинзы, как я понимаю. На всякий случай. Вдруг Настене и тем более Захару она не понравится по вкусу.

— А вот и мы, — вернулась Дина с дочкой. — Уже и блюда все подали… Даже салаты. Морс. Какая прелесть.

— Начинаем есть, — улыбнулся я и взял приборы. Поглядывал на Захара. Надеялся подать ему пример. Но мальчик не спешил брать в руки вилку. И лениво покалывал шарик кебаба зубочисткой. — Пробуй, Захар. Давай-давай. Не бойся этого кебаба — он уже готов и не укусит.

Настя засмеялась:

— Захар боится, что котлеты кусаются.

— М-м-е-е-е…

Пацан скривился и показал язык сестре. Хах. Как же это знакомо. Я все прекрасно понимал. Потому что сам через это проходил. Только это не я, а младшая сестра мне языки показывала. Не понимала, что ведет себя плохо. И на орехи получает вполне заслуженно. Та же история с Захаром.

— Так! — хлопнула в ладоши Дина. — А ну перестань! По-моему, мы с тобой договорились, что ты себя будешь вести нормально.

Я посмотрел на Захара, чтобы воздействовать на него своим мужским авторитетом. Но он демонстративно отвернулся к стенке. Выглядело это смешно и нелепо. Впрочем, что ты поделаешь, если это дети со своими тараканами в голове. Нужно как-то приспосабливаться и свыкаться.

— Попробуй перец — очень вкусный.

Я предложил Дине начать с толмы, но она в первую очередь наложила ее детям как самый сбалансированный продукт. Где есть и мясо, и гарнир. И овощи в виде сочного красного перца.

— Спасибо, я обязательно. Только Насте вот положу немного.

— Хорошо, — смирился я с суровой реальностью. Когда мать всегда думает прежде всего о детях. И только потом вспоминает, что она женщина и была приглашена в ресторан для ненавязчивого ужина. — Тогда я Захару положу одну перчину.

— Я не хочу, — возмущался пацан. А я нагло перекладывал на его тарелку перец, полный ароматного риса с мелко нарезанной бараниной.

— Хочешь.

— Я не буду!

— Будешь, — не стал я отступать и добавил к толме салата из свежих овощей и зелени. — Если я сказал, что будешь — значит, будешь.

Он нахмурил брови и умоляюще посмотрел на Дину.

— Мам?

Я специально не смотрел ей в глаза, чтобы избежать зрительного контакта и решить этот вопрос на корню. Если Захар такой проблемный ребенок с характером, похожим на кактус, то нужно с этим что-то делать. И я в лице человека, а тем более мужчины, со стороны мог стать тем самым волшебным пенделем. Который вставит ребенка в правильную орбиту. Раз и навсегда.