7 сентября [1907 г.]
8 часов.
Сегодня лучше вела себя на «Жизни человека», меньше стеснялась, танцевала…
Ольга Леонардовна [Книппер-Чехова] намекнула на то, что хочет взять отрывочек – заниматься. Таю надежду, что выбор падет на меня.
Сейчас иду в театр. Должен быть Вас. Вид у меня отвратительный, но желанье увидать Вас. так велико, что не могу сидеть дома.
Говорить с Вас. по душам [совсем. – вымарано] не пришлось. Сидел Горев все время. Вас. в хорошем настроении, веселый, рассказывал Димкины341 сны – очень удачно, смеялся много. Хороший мой.
Он такой спокойный, ясный, твердый, – а я все мечусь и мечусь…
Хочется спать. Сегодня ночью почти не спала.
10 сентября [1907 г.]. Понедельник
7 часов вечера.
Грустно опять. Вчера утром еще так хорошо, бодро себя чувствовала. А потом – неудачная репетиция «Бориса», и разом слетело все… Тоскливо так стало… Сомненья опять…
Господи, с каким восторгом я бы бросила сейчас все и уехала с Вас. далеко-далеко куда-нибудь, на юг, к солнцу, к яркому небу, так я устала вся, так хочется отдыха, ласки, а главное, покоя… Я скверно сплю – это мучительно. Вид скверный, столько печали в лице.
Вчера в 11 часов [дня. – зачеркнуто] уехала Нина Николаевна [Литовцева]. Вас. заходил потом в театр, но я была в это время на сцене, поговорить не пришлось.
Звонилась вечером по телефону к нему, не дозвонилась.
Хочется видеть его мучительно.
Пойду к 8 часам в театр. Сегодня «Келья»342.
Господи, помоги мне жить, мне так тяжело. Душа так ноет.
12 сентября [1907 г.]. Среда
5 часов.
Тревожно, тревожно так – сил нет.
Боюсь очень за «Синюю птицу»…
Или она погубит меня или, напротив, поднимет в высоту.
Жутко…
Ничего еще нет, не знаю, как приступить, а пора начинать работу.
Третьего дня хорошо говорили с Вас. После «Кельи» он подошел ко мне – я стояла с суфлером343– и мы все вместе отправились в буфет. Сидели долго. Они пили чай, я – так просто. Болтали. Вас. восторгался моим голосом. Говорил, что вообще женских голосов не любит, но мой голос составляет исключение – очень красивый.
По душам поговорить удалось мало. Говорит, тоскует по жене – в доме пусто, непривычно.
Спросил меня про настроение: – «отвратительно»…
«Ну, ничего – „мы отдохнем“344…»
Взял мою руку и посмотрел на меня так нежно, так тепло-тепло… «Отдохнем?» – я взглянула на него с недоверием и тревожной радостью и верой в душе…
А потом взял меня под руку и крепко-крепко прижал к себе.
Вчера видела его мельком – вечером только успели поздороваться… Все было бы хорошо, если бы не тревога за роль…
13 сентября [1907 г.]. Четверг
Скверное состоянье.
Сегодня опять срамилась в 11‐й картине. Ужасно. Или я бездарна, или уж не знаю что…
15 сентября [1907 г.]. Суббота
½ 1-го.
Нет, не могу даже писать, трудно…
Дышится тяжело. «Страсть…»
Да, теперь это ясно. Он прав…
Я грежу, я мечтаю о его ласке, о его поцелуе… Я трепещу от [его. – вымарано] малейшего прикосновения его руки, мне душно, мне тяжко… Господи, что же это будет. Мне страшно…
Я так рвусь к нему постоянно, каждую минуту я думаю о нем, я чувствую его… Что мне сделать с собой, как сдержать себя?!
Сегодня он сказал: «Не тоскуйте, Алиса, подумайте только, какое перед нами прекрасное будущее…»
Господи, не понимает он, как трепещу я вся, как задыхаюсь от какого-то страшного напора.
Хотел сегодня провожать меня домой, но кончилось дело тем, что разошлись.
16 сентября [1907 г.]
Я хочу его до отчаянья.
Пускай я гибну…
17 сентября [1907 г.]. Понедельник
5 часов.
Когда я сегодня проснулась – первою мыслью было: «Все кончено…»