Я пришла в себя от раздирающего легкие кашля. Чьи-то руки заботливо держали мою голову, пока я выплевывала соленую воду.

— Она будет в порядке? — встревоженно спросил Гаспачо.

— Должна, — коротко ответил Ланс и убрал с моего лба прилипшие пряди волос.

Медленно ко мне приходило осознание, где и с кем я нахожусь. Гаспачо сидел рядом на корточках. Его доброе бородатое лицо выглядело встревоженным. Около гнома стоял тот самый морской котик, что толкнул меня в воду и, судя по пустому тазику, ему все же удалось сожрать остатки рыбы. И Ланс… Я лежала головой у него на коленях и чувствовала прикосновения каждого пальца к щеке, шее, волосам. Отчего-то мне было страшно повернуться к нему и встретиться взглядом.

— Вита, ты как? — спросил гном, заметив, что я таращусь в одну точку.

— Да, — невпопад ответила и снова закашлялась.

— Что здесь происходит?!

Я увидела голые ступни с чешуйками. Впрочем, голос профессора Фишкока было сложно не узнать.

— Вита упала в резервуар с касаткой, когда ее кормила, — объяснил Гаспачо, вставая.

Послышался нарастающий топот сапог.

— Я принесла зелья первой помощи! — выпалила запыхавшаяся Ирма.

Профессор Фишкок забрал из ее рук аптечку и опустился рядом со мной. Он пощупал пульс, осмотрел зрачки, проверил реакцию и поднес к моим губам зелье.

— Нет, — мотнула головой я, узнав его по надписи на этикетке, — тонизирующее нельзя!

Это зелье содержало экстракт железы радужной рыбы, а значит, запрещалось к употреблению тем, кто собирался стать вампиром.

— Она из Астории, — пояснил Ланс, и профессор Фишкок сразу все понял.

— Тогда в лазарет, — сказал преподаватель, и я встрепенулась.

Целитель обязан сообщать обо всех обращениях опекуну. Нельзя, чтобы отец узнал о происшествии, иначе он тотчас передумает оставлять меня в Моримэре!

— Нет-нет, это лишнее.

В подтверждение этих слов я неловко поднялась на локтях и села.

— Подумаешь, наглоталась немного соленой воды. С кем не бывает, — заверила преподавателя, игнорируя секундное потемнение в глазах.

— Она потеряла сознание, и я едва ее откачал, — не задумываясь сообщил Ланс, зачем-то придерживая меня за плечи.

— Ой, он все преувеличивает! — отмахнулась я и повела плечами, чтобы дракон убрал руки.

В конце концов, его прикосновения смущали, не давая мне сосредоточиться и мыслить здраво.

— Она не умеет плавать! — зло процедил сквозь зубы Ланс, и я буквально почувствовала, как его взгляд прожигает дырку в моем затылке.

— Да как ты смеешь! — прошипела негодуя.

Вот так, не задумываясь, драконистый хам закапывал заживо мои надежды на обучение в Моримэре.

— Молчать! — словно чайка, взвизгнул профессор Фишкок и, добившись нужного эффекта, спросил: — Адептка Фрост, это правда?

Глядя в его белесые выпученные глаза, я судорожно сглотнула и ответила:

— Конечно нет.

— Тогда почему вы чуть не утонули? — продолжал допрос профессор Фишкок, склонившись надо мной.

Я вздрогнула. Пресвятая кровь, ему не океанологом с таким лицом нужно работать, а дознавателем! Судорожно прокручивая в голове все варианты от банального «ногу свело» до совершенно безумного «мне было видение», я пыталась просчитать, во что поверит преподаватель, а заодно и Гаспачо с Лансом. За Ирму я не переживала. Она стояла столбом и старалась не привлекать к себе лишнего внимания. Видимо поняла, что наломала дров.

— Я… — промямлила неразборчиво. Мне понадобилось немного времени, чтобы собраться с духом. — Я хотела привлечь внимание адепта Лемана и немного переиграла с утоплением.

Повисло молчание. Неверие, удивление, осуждение со стороны стали буквально осязаемы, и если бы люди умирали со стыда, то я непременно бы отправилась на тот свет. Булькающие звуки, доносившиеся от профессора Фишкока, немного отвлекли меня от самобичевания. Я никак не могла понять: он смеется или возмущенно пыхтит?