— Ай! — взвизгнула я.

Замечтавшись, не заметила, как черепаха цапнула меня за палец.

— Снова о своем женихе задумалась? — раздалось рядом, и я сразу же узнала этот насмешливый, самодовольный тон.

Я стиснула зубы и сжала в руках шпатель. Захотелось соскоблить с панциря своей нервной системы одного белобрысого моллюска!

— Ланс, — тут же позвала его драконица, — здесь особо тяжелый случай. Никак не могу очистить вот эту бедняжку. Помоги, пожалуйста.

Он прошел мимо нас с Гаспачо и буквально руками убрал пару ракушек с черепашки Ирмы.

— Тебе следует быть осторожнее, ты повредила панцирь, — заметил он и забрал животное, чтобы выпустить в резервуар.

Туда же выпустили последних подопечных и мы с Гаспачо. Подошел профессор Фишкок и, отметив, что все страждущие почищены, распорядился:

— Адепт Леман и адепт Бур, можете выпустить их в океан, а вы, адептки, покормите касатку из седьмого резервуара. После все можете быть свободны.

Не сговариваясь, мы с Ирмой помогли Лансу и Гаспачо выловить часть черепах для первого захода и, когда они ушли, направились кормить чесоточную рыбку. Ирма молчала, но я кожей чувствовала ее недовольство. Отношения с драконистым хамом явно не ладились, и его невеста искала, на ком бы отыграться. Уверена, на практические занятия Ирма записалась только ради своего ненаглядного! Но я же не виновата, что он не замечает ее.

Мы остановились около нужного резервуара. На самом краю кто-то оставил большой тазик, доверху наполненный рыбой. В нем самым наглым образом рылся морской котик.

— Брысь! — шикнула я, отгоняя пройдоху.

Тот недовольно гыкнул, но от тазика отполз.

— Ты поможешь? — спросила я драконицу, так как емкость оказалась слишком тяжелой, чтобы вывернуть в одиночку все содержимое.

— Еще чего. У меня и так все руки рыбой провоняли, — фыркнула она. — Профессор Фишкок, вообще-то, в начале занятия сказал, чтобы ты ее кормила.

— Пресвятая кровь, Ирма, какая же ты… — с укором произнесла я, не сразу подобрав подходящее слово.

— Какая? — с угрозой спросила она.

— Драконистая!

Отвернувшись к резервуару, я брезгливо хватала рыбин за скользкие хвосты и бросала в воду. Самое ужасное, некоторые из них были еще живы и взбрыкивали, прежде чем найти свое последнее пристанище внутри огромной розовой пасти касатки.

В какой момент обиженный пройдоха подобрался сзади, я не знаю. Обычно неуклюжие на суше, морские котики создавали много шума, но из-за перекрикивания работников через весь ангар, всплесков воды и состояния общей усталости я не заметила его приближения. Стоя у самой кромки воды, я замахнулась, чтобы бросить очередную рыбу. Легкого толчка в спину оказалось достаточно, чтобы потерять равновесие и упасть.

Холодная вода сомкнулась над моей макушкой. Брыкаясь, я как-то смогла вынырнуть на поверхность и прокричать:

— Ирма!

В этот вопль я вложила весь страх и мольбу, но драконица только покатывалась со смеху. Паника сковала мои движения. Прежде чем снова уйти под воду, я попыталась набрать в легкие воздух, но вместо этого наглоталась воды. Складывалось впечатление, что чем больше я прилагала усилий выбраться, тем глубже уходила на дно. Несмотря на окутавший меня холод, где-то под ребрами, как лава, растекался огонь. Лигатуру жгло так сильно, что мне казалось — еще чуть-чуть, и я закричу от боли прямо в воде.

Мимо пронеслась черная тень с белым брюхом, чтобы в следующую секунду снова вернуться ко мне. Я видела, как ее силуэт обретает четкие формы по мере приближения. Пасть широко распахнулась, обнажая ровный ряд треугольных зубов, и я уже приготовилась распрощаться с жизнью, как резкий рывок в сторону выбил последние остатки воздуха из легких. Безумно хотелось сделать вдох. Он был мне катастрофически необходим, но в один миг боль прошла. В глазах потемнело, и последнее, что я успела заметить, — это два желтых огонька, мельтешащих совсем рядом с моим лицом.