Я читала в то лето легендарный роман Николая Островского «Как закалялась сталь». Образ богатой девушки Тони Тумановой заполнил моё воображение. Однако легендарная жизнь несчастной тёти Тонечки, тёзки героини романа Островского, словно дрожавшее пламя свечи, вдруг вспыхивала перед моими глазами между страниц книги, и я довольно раздражённо отвечала бабушке, когда она обращалась ко мне с каким-нибудь вопросом. Нет, богачка Тоня Туманова не любила Павку Корчагина, не поняла и не оценила его подвига на строительстве узкоколейки, не приняла, как борца за коммунизм. Не все девушки родились в богатых русских семьях. Были настоящие, истинные Тони Тумановы, типичные в русской дореволюционной жизни, как вот, например, эта старушка Антонина Антоновна, или просто тётя Тоня. Ошибаясь, она очень даже хвалила своего барина, адвоката господина Кузьмина. Он ей на Пасху деньги давал, и не только ей, но и всей прислуге в доме. Но разве господа буржуи бывают хорошими? И почему бы не понять действительно всем именно суть, а также всю правильность и справедливость русской революции, как понимал её Николай Островский? Например, мой отец вышел из простой крестьянской семьи. Но бабушка и моя мама…

Я запуталась и забросила книжку на этажерку. В принципе мне надо было читать по школьной программе роман Островского, я перешла в седьмой класс. Однако учебный год был ещё впереди, и времени на прочтение романа хватало. Зачем торопиться? На уроках литературы в грядущем учебном году я успею разобраться со всеми вопросами, возникшими у меня в ходе чтения этой легендарной книги! Но моя старшая сестра Нина уже прочла этот роман два года назад и написала по нему сочинение в школе. Я старалась не отстать от неё. Потому мне стало неловко, что я забросила чтение этого романа. Мысленно я оправдывалась перед собой, но закончилось тем, что я переложила книгу с этажерки на свой письменный стол. Пусть пока полежит, я ещё вернусь к этим смелым своим мыслям! Мама считала, что Нина очень серьёзная и вдумчивая девочка. Она никому не надоедает глупыми рассуждениями об истории русских бунтов и мировых революций. Родители забрали именно её с собой в этот замечательный горный санаторий, где мне довелось побывать только пару дней в прошлом году и где было так прохладно в окружении деревьев! Но меня и на это лето оставили в городе с бабушкой!..

Теперь я снова, как и прежде в летние каникулы, много времени проводила на балконе, наблюдая загадочную жизнь гастронома с его, так сказать, чёрного хода. На балконе нашу летнюю южную жару было легче переносить, чем в комнате. Изредка набегал лёгкий ветер, и сквозь решётку балкона, удобно устроившись на байковом зелёном одеяле среди горшков с нежными цветами розовых маргариток и трёхцветий анютиных глазок, я видела, как мясники магазина – молодой парень Абдурахман в синей тюбетейке, казах по национальности, которого по-русски называли просто Аликом, и его ежедневный напарник постарше Николай, русский, в помятой матросской бескозырке – смачно рубили утром красные, оплывшие белым жиром, большие бараньи туши, ловко выкраивая из них аппетитные куски чистого мяса. Для рубки мяса недалеко от чёрного входа в гастроном было приспособлено цементное очень крепкое и достаточно обширное овальное сооружение высотой с округлый азиатский стол, какой можно нередко увидеть в любом казахском доме в момент вечерней семейной трапезы, когда казахи по национальному обычаю усаживаются на ужин вокруг такого стола на пол, ловко свернув ноги по-турецки. Ходили упорные слухи, что и этот цементный дворовый стол, по прозванию камешек, соорудили специально по просьбе директрисы гастронома Ольги Ивановны, яркой, всегда заметно нарядной и модной женщины с пышно взбитыми волосами, как у французской кинозвезды Бриджит Бордо. Ольга Ивановна считалась блондинкой от природы тоже, как и та знаменитая француженка. Ольга Ивановна, казалось, вполне уважала национальные обычаи окружавших её людей и потому, должно быть, считала вполне нормальным явлением, если кто-нибудь из работников гастронома присаживался к камешку в разное время суток, скрестив ноги калачиком, и угощался чем бог послал, подвинув стаканы поближе к бутылке и разложив закуску перед собой. Но такое бывало чаще к вечеру, а до обеда на камешке шла бойкая продажа свеженарубленной баранины жильцам окружающих домов и знакомым, приятелям и приятельницам работников гастронома. Моя бабушка тоже покупала аппетитное мясо с камешка, стараясь выбрать кусочки мякоти без крупных костей, что ей почти всегда удавалось, поскольку мясники Алик и Николай отлично знали о её дружбе с тётей Тоней через продавщицу магазина Веру Кисину. Я с удовольствием уплетала баранье жаркое, но бабушка отказывалась есть его, уверяя, что это слишком калорийная пища для неё. К тому же мясо с камешка все наши соседи по дому называли халяльным, что отнюдь не мешало им проворно закупать его в весьма значительных количествах. Вдруг однажды утром я услышала тихий шелест голосов на кухне: