— Что это ты выдумала, пташка? Твоя кобылка, конечно, неплоха, чтобы скакать по вашим лугам, но долгого пути через пустоши за Рубежным хребтом она не выдержит.
Я вздёрнула подбородок, собираясь дать отпор и не без содрогания ожидая последствий своего сопротивления.
— Не судите о Жемчужине по внешнему виду. Она сильна и вынослива, и прекрасно справится с дорогой.
Гарм закатил глаза и обратился к моему отцу:
— Эрн, ну ты-то знаешь, что такое Проклятая пустыня. Эта коняшка, — он небрежно ткнул большим пальцем за спину, где чуть в стороне стояли конюх и Жемчужина, — сдохнет там, не пройдя пески и до середины.
— Да, я знаю, что такое Проклятая пустыня, — спокойно подтвердил отец. — И потому не вижу причин ехать тем маршрутом.
Показалось, или я услышала скрип зубов Гарма?
— Причина — время. Свадьба должна состояться не позднее начала девятого лунного месяца, иначе придётся отложить её на полгода.
Отец безразлично повёл плечами.
— Это исключительно суеверия Нигредо.
— Это не суеверия! — Гарм повысил голос, однако, спохватившись, замолчал. Бросил на меня откровенно злой взгляд и процедил: — Ладно. Когда твоя лошадь издохнет посреди пустыни, и стервятники будут клевать её труп, ты вспомнишь мои слова. А теперь — едем!
И крутанувшись на каблуках, он направился к найтмарам. Я же, прикусив губу, вопросительно посмотрела на отца, и тот мягко произнёс:
— Доедь на Жемчужине до Рубежного хребта и пересядь там на найтмара. А её отпусти домой — уверен, она найдёт дорогу.
— Хорошо, — я вновь обняла его. — Спасибо.
— Не за что, родная.
В носу опять предательски защипало, и я немедленно разжала руки. Отвернулась, часто моргая, и без оглядки зашагала к лошади. Конюх подал мне поводья и тихо, но от всей души пожелал:
— Удачи, госпожа.
— Спасибо, — дрогнувшим голосом ответила я. Одним движением взлетела в седло и тронула сапогами бока Жемчужины, посылая её вперёд. Уже сидевший верхом Гарм жестом указал мне на место в центре построившихся треугольником спутников, и в этот раз я не стала артачиться.
Так мы и выехали из ворот: тройка демонов на чёрных, как небо между звёздами, огнегривых найтмарах, и среди них я на снежно-белом, почти светящемся, ангельском единороге.

7. Глава 7

Мы и впрямь спешили. Солнце неторопливо поднялось, перевалило через зенит и поползло к горизонту, а Гарм за это время не разрешил сделать ни единой стоянки. К вечеру я, не привыкшая к подобному, чувствовала себя смертельно голодной и усталой, и когда в поздних сумерках предводитель нашего отряда наконец-то скомандовал «Ночлег!», обрадовалась этому, как долгожданному подарку.


Гарм решил разбить лагерь в роще огнецветов, росших на плоской вершине большого холма. Выбор был сделан неслучайно — среди ангелов такие места считались священными, что давало остановившимся в них дополнительную защиту.
— Странно, что здесь нет воды, — нахмурившись, сказал Гарм, когда мы поднялись на холм и огляделись.
— Здесь есть вода, — отозвалась я и тут же прикусила язык, от усталости начавший болтать, когда не требовалось.
— В самом деле? — демон заломил бровь.
Вместо ответа я просто подошла к самому могучему из деревьев, между толстыми корнями которого была пологая впадина, заросшая низкой травой. Прислонилась лбом к тёплой гладкой коре, мысленно поздоровалась и попросила. Янтарные листья над моей головой зашелестели без ветра, послышалось тихое журчание, и из-под земли забил фонтанчик чистой воды. Он быстро наполнил впадину, однако из берегов вода не вышла.