Максимальная загрузка единственного местного космопорта – сорок звездолетов, но он никогда не бывает загружен даже наполовину. Сейчас, например, на площадке только девять кораблей – восемь местных и один, самый навороченный, налогового инспектора – тот, на который мы нацелились. В связи с такой недозагрузкой персонал тут привык работать неспеша…

И вдруг сразу семнадцать посудин, находящихся возле планеты, передают просьбу об экстренной посадке в связи с техническими неисправностями! Закон требует непременно удовлетворить такой запрос, если, конечно, позволяет площадь космодрома. А она позволяет!

Персонал в замешательстве. Если бы у дежурного диспетчера хватило ума не следовать слепо букве закона, если бы он решил взять на себя ответственность и не разрешил посадку… Но за пультом – отменнейший болван. Скорее всего он почувствует какой-то подвох и, прежде чем дать «добро», он позвонит губернатору… Но тот, как и его гости, в стельку пьян…

С ревом и грохотом повалились на площадь космодрома все семнадцать цыганских кораблей, покрытые вековой окалиной, трещинами и кое-как наляпанными заплатами. Такого металлолома тут, наверное, еще не видели. Джипси же, скорее всего, даже и не заметили когда-то, как перебрались в эти звездолеты из кибиток.

Но – не время для лирики и философии! Выдернув из-за поясов парализаторы, я и Гойка, пригнувшись, бросились вниз по склону к воротам космопорта. На такую удачу мы даже и не рассчитывали: ворота открыты, охраны нет. Хотя, оно и понятно: сыплющиеся с неба корабли вызвали вполне естественное смятение: они восприняты как потенциальная угроза, хотя и неясно, чего от них ждать. Но уж нападения с тыла сейчас, в мирное время, предвидеть тут не мог никто.

Внезапно из помещения диспетчерской, к которому мы, собственно, и спешили, навстречу нам выбежал человек в форме служащего космопорта. Мы увидели друг друга одновременно, но мы уже держали оружие в руках, он же только судорожно потянулся к кобуре… И получил двойной парализующий заряд.

Вся эта операция совсем не походила на традиционные воровские вылазки джипси. Я с трудом уговорил на нее Зельвинду, нажимая на то, что времена меняются, что расчет и хитрость могут стоить сегодня не меньше смелости и удачи. Я же настоял и на применении парализаторов. Джипси не кровожадны, грабежу они предпочитают бескровное воровство и мошенничество. Но они никогда не пользуются дистанционным оружием, предпочитая всему прочему магнито-плазменные кинжалы, при необходимости легко превращающиеся в сабли или шпаги. И уж если случается рукопашная, бьют насмерть. Я же хотел заполучить корабль, не погубив ни единой души.

Хлопки парализаторов слышались тут и там. Это, вывалив из звездолетов, «цыгане шумною толпою» убирали свидетелей будущей отгрузки сырца. Мы с Гойкой уже вбегали в диспетчерскую, когда я отчетливо услышал свист: заряд бластера прошел где-то совсем рядом с моим ухом. Гойка среагировал быстрее меня, и еще один работник космопорта на сутки превратился в неподвижный манекен.

Мы тщательно осматрели диспетчерскую. Нельзя было оставлять ни единого свидетеля. Тут было тихо и пусто. Но дотошность, с которой мы обследовали каждый угол, оказалась нелишней. В запертой кабинке туалета мы обнаружили дрожащую женщину лет тридцати пяти, одетую все в ту же форму.

Дверь кабинки Гойка выбил пинком, женщина завизжала, но тут же смолкла, сраженная зарядом парализатора. Гойка не был бы джипси, если бы не посчитал ее своим законным рофеем. Он внимательнейшим образом обследовал ее, затем обернулся ко мне и изобразил на лице гримасу, означавшую: «Ничего хорошего». Я сделал вид, что огорчен. Мы продолжили путь и вскоре выскочили на улицу. Вдалеке уже слышался рокот гусениц транспортеров. На то, чтобы выгрузить сырец, хватит пяти-шести часов.