– Да, какое-то замешательство было, – натянуто проговорил Пеллеон. До него начало доходить, куда клонит Траун, и ему это очень не понравилось. – Но ничего такого, чего нельзя было объяснить обычной боевой обстановкой.

Адмирал слегка приподнял иссиня-черную бровь:

– В самом деле? Потеря «Палача», внезапная некомпетентность пилотов СИДов, которая привела к уничтожению «Звезды Смерти», потеря еще шести звездных разрушителей в стычках, где ни у кого из них не должно было возникнуть никаких проблем? И все это – не более чем обычная боевая обстановка?

– Император не руководил сражением, – с удивившей его запальчивостью бросил Пеллеон. – Никоим образом. Я был там, адмирал, – я знаю.

– Да, капитан, вы там были. – Голос Трауна вдруг стал жестче. – Пора вам взглянуть правде в глаза и признать ее, сколь бы горькой вы ее ни считали. Вы утратили присущий вам боевой дух, как и все в Имперском флоте. Вас вела в бой воля Императора, его ум давал вам силу, решимость и веру в успех. Вы так же от него зависели, как если бы ваш мозг имплантировали в боевой компьютер.

– Неправда, – возразил Пеллеон, чувствуя, как болезненно сжимается желудок. – И не может быть правдой. Мы продолжали сражаться и после его смерти.

– Да, – с презрительным спокойствием сказал Траун. – Вы продолжали сражаться. Как курсанты.

– Так вы этого от меня хотите, гранд-адмирал Траун? – пренебрежительно фыркнул К’баот. – Чтобы я превратил ваши корабли в ваших марионеток?

– Вовсе нет, мастер К’баот, – спокойно ответил Траун. – Моя аналогия с компьютерными имплантатами тщательно продумана. Роковая ошибка Императора заключалась в том, что он пытался управлять всем Имперским флотом лично, полностью и постоянно – настолько, насколько это было возможно. Именно это в конечном счете его и погубило. Мне всего лишь хотелось бы, чтобы ты улучшил координацию между кораблями и боевыми группами, причем лишь в критические моменты и во вполне определенных боевых ситуациях.

К’баот бросил взгляд на Пеллеона.

– С какой целью? – повысив голос, спросил он.

– Об этом мы уже говорили, – ответил Траун. – Цель – власть.

– Какого рода власть?

Впервые с тех пор, как Траун высадился на эту планету, слова собеседника застали его врасплох.

– Естественно, завоевание планет. Окончательный разгром повстанцев. Восстановление прежней славы Империи и Нового порядка.

К’баот покачал головой:

– Вы не понимаете, что значит власть, гранд-адмирал Траун. Завоевание планет, на которых вы никогда больше даже не побываете, – не власть. Так же, как и уничтожение кораблей, убийство людей и подавление мятежей, с которыми вы никогда не сталкивались лицом к лицу. – Он повел вокруг руками, и в глазах его вспыхнул зловещий огонь. – Вот что такое власть, гранд-адмирал Траун. Этот город, эта планета, этот народ. Все люди, псаданы и минейрши, живущие здесь, – мои. Мои! – Он снова посмотрел в окно. – Я учу их. Я повелеваю ими. Я наказываю их. Их жизнь и их смерть – в моих руках.

– То же самое предлагаю тебе и я, – настаивал Траун. – Миллионы жизней – миллиарды, если пожелаешь. Жизней, с которыми ты можешь делать все, что захочешь.

– Это не то же самое, – терпеливо объяснил К’баот. – У меня нет никакого желания повелевать издалека чужими жизнями.

– Тогда ты мог бы просто править одним городом. Большим, маленьким – каким надумаешь.

– Я уже правлю городом.

Траун прищурился:

– Мне нужна твоя помощь, мастер К’баот. Назови свою цену.

– Мою цену? – улыбнулся К’баот. – Цену за мои услуги? – Внезапно улыбка исчезла с его лица. – Я мастер-джедай, гранд-адмирал Траун, – угрожающе проговорил он. – А не наемник вроде вашего ногри. – Он бросил презрительный взгляд на Руха, молча сидевшего в стороне. – О да, ногри, – я знаю, что из себя представляешь ты и твой народ. Личные палачи Императора, готовые убивать и умирать ради тщеславия таких, как Дарт Вейдер или присутствующий здесь гранд-адмирал.