– Решили заглянуть, проведать, – ответил он беззаботно. – Давненько не беседовали по душам.

Ари Чи прислонился плечом к стойке шатра, скрестив руки на груди. Его меч с длинной рукоятью покоился у пояса, а из-под расстёгнутого сюртука виднелась повязка на руке, подвязанной к шее.

– Видимо, мы не вовремя, – сказал он спокойно, не сводя с меня взгляда. – У тебя точно всё хорошо, Кир?

– В самый раз вы, – вздохнул я, понимая, что они так просто не уйдут. – Что у тебя с рукой, Ари? Покажешь?

Он опустил взгляд на перебинтованную конечность.

– Пустяки. Царапина, – отмахнулся он, но я заметил, как он сжимал зубы от боли. – Стрела. Наконечник недавно вырезали.

– Покажи, – приказал я, жестом приглашая его к столу.

– Да, говорю же, ерунда…

– Садись, – поднял я стул и надавил здоровяку на плечи, усаживая его.

Ари Чи помедлил, затем всё же сел на стул. Я достал из криптора свои медикаменты и инструменты.

– Рана гноится, – заметил я, аккуратно развязывая грязную повязку. Запах тлена ударил в нос, и я поморщился. – Почему ты сразу не пришёл ко мне?

– Служба, то, сё, – пробормотал он и, побледнев, отвернулся. – Думал, само заживёт…

– «Само заживёт»… Терпеть не могу таких упрямцев, – проворчал я, готовя скальпель. – Ты бы хоть подумал, в каком себе месте ург ковырял этой стрелой, прежде чем она в тебе оказалась. Это может плохо кончиться, друг мой. Легионные санитары тебе руку отпилят, если увидят, что рана гноится.

Ха’Нми’Юн перестал играть и встревоженно наблюдал за нами, его тёмные глаза блестели в полумраке.

– Держи его руку, Хан, – бросил я ему.

Наш товарищ подошёл и аккуратно взял Ари за здоровую руку.

– Это может быть неприятно, – предупредил я, – или даже больно.

Ари Чи лишь кивнул. Я сделал надрез, выпуская скопившийся гной и промывая рану. Он стиснул зубы, но не издал ни звука. Обработав рану и наложив свежую стерильную повязку, я вызвал из Скрижали рунное заклинание малого исцеления.

– Теперь должно быть получше. Но руке нужен покой. – Хорошо.

– Спасибо, Кир, – тихо сказал Ари поднимаясь.

– «Хорошо», – передразнил я. – В следующий раз не жди, когда нужно будет руку пилить, а сразу иди ко мне.

Несколько секунд мы сидели молча. Затем Хан хлопнул в ладоши.

– А теперь, когда медицинские дела закончены, может, выпьем? – предложил он с неотразимой, непосредственной улыбкой. – Мы недавно такое сражение прошли, не грех и отметить, что все до сих пор топчем Единство, а?

Я взглянул на початую бутылку бренди.

– Да, почему бы и нет…

Мы разлили напиток по кружкам. Я почувствовал, как приятное тепло растекается по телу, немного сглаживая напряжение последних часов.

– Так что происходит, Кир? – неожиданно спросил Ари Чи, глядя мне прямо в глаза. – От нас можно не таиться.

Я встретил его взгляд и понял, что скрывать смысла нет.

– Я ухожу, – признался я. – Должен найти свою жену. Теперь я знаю, где упала её капсула.

Хан присвистнул.

– Вот как. И генерал тебя отпускает?

Я покачал головой.

– Нет, конечно. Он отказал. Война… Но я всё равно должен идти.

– Это опасно, – заметил Ари, поставив свою кружку на стол. – Тебя объявят дезертиром. А если поймают, то и расстрелять могут.

– Восходящим отрубают руку, – поправил Ари, допивая свой бренди, – Левую. Чтобы отсечь Стигмат. Так и Стигмат забирают, и Восходящего обезвреживают. А Восходящий без Стигмата не всегда выживает. Даже если выживает, то я б такое жизнью не назвал. Мучение одно.

– Знаю, – ответил я. – Но у меня, похоже, просто, нет выбора.

Хан положил руку мне на плечо.

– Мы понимаем, друг. И если тебе нужна какая-то помощь…