В желудок упало ещё грамм пятьдесят бренди.

Может, действительно, стоит смириться и ждать? Но что, если она в опасности прямо сейчас? А я сижу здесь и ничего не могу сделать. Кулак снова сжался до хруста в суставах.

В глубине души что-то щёлкнуло. Я вздохнул, выпрямился, приняв решение.

«Если не могу получить разрешение, значит, должен идти без него». Решимость и жажда деятельности вернулись, но теперь они были обдуманными, взвешенными и холодными.

Я надел широкополую шляпу и повернулся к выходу. Последний взгляд на шатёр – место, которое было мне домом последние месяцы. Возможно, не вернусь сюда больше. Возможно, меня объявят дезертиром. Но я принял решение и готов принять все последствия.

Ночь встретила меня прохладным ветерком. Лагерь погрузился в сон, лишь кое-где я видел тени часовых.

– Далеко собрались, первый офицер? – настиг меня вопрос в спину.

Я замер на месте, сердце пропустило удар. Время словно остановилось, как бывало, когда я входил в боевой транс. Плавно, будто преодолевая сопротивление воздуха, обернувшись, увидел, что в тени шатра, стояла массивная фигура, выделяясь на фоне тусклого света лагерных огней. Это был мужчина в мундире легионера, крепкий, как столетний дуб, с квадратным подбородком и глубокими глазницами, скрывающими глаза в данный момент. Широкополая шляпа отбрасывала глубокую тень на лицо. Внешне он был похож на Брогана, но штаб-сержант кряжистей, ниже и шире в плечах.

– Далеко ли собрались, первый офицер? – повторил он нагло, выходя из тени.

На незнакомце была выцветшая форма со знаками различия младшего офицера третей статьи. В цепочке званий он был младше на два чина. Я автоматически положил руки на рукояти револьверов, готовый к любому развитию событий. Внутри всё сжалось, но лицо во время этих манипуляций оставалось бесстрастным.

– Кто интересуется? – коротко и не слишком вежливо бросил я.

Он вышел из тени и прищурив глаза, внимательно меня изучал.

– Знаю я твои дела, Кир, – произнёс он тихо. – Решил избежать встречи со старыми друзьями? Не так ли?

– Ари? – наконец узнал я здоровяка. – Ари Чи.

Я молчал, не сводя с него взгляда, а он тихо рассмеялся. Мы стояли посреди военного лагеря, вокруг нас дремали палатки рядовых, а над головой раскинулось удивительное ночное небо Единства. Где-то вдалеке раздался крик ночной птицы, и ветер донёс запах дымящих догорающих костров.

Мы обменялись коротким рукопожатием. Из-за шатра вышел Ха’Нми’Юн, которого я узнал сразу в отличие от Ари Чи. Хан обладал очень яркой внешностью. Это был темнокожий юноша с длинными чёрными волосами. Он расплылся в широкой радостной улыбке.

– Кир! А мы к тебе в гости, – заявил он поднимаясь. За спиной у него висела старая, потёртая гитара. – Думали, спишь ты уже или нет.

Ари Чи, высокий и мускулистый юноша, молча курил трубку из тёмного дерева с длинным мундштуком. Он посмотрел на меня своими ясными, голубыми глазами, в которых читалось беспокойство.

– Что-то случилось? – спросил он, выпуская кольцо сладковатого дыма в ночной воздух. – На тебе лица нет, дружище.

– Всё в порядке, – соврал я, стараясь выглядеть невозмутимо. – Что вы здесь делаете? Проходите внутрь, раз пришли.

Хан хмыкнул и, проходя мимо меня, заглянул в шатёр.

– Не очень-то ты рад нам… Ого! Да у тебя здесь разгром, – заметил он, поднимая с пола скомканную карту. – Неужели настолько без друзей скучно стало, что решил у себя начать делать перестановку?

– Просто искал кое-что, – отмахнулся от вопроса я. – Чего вам нужно?

Хан устроился на моей кровати, перебирая струны гитары. Мелодия накатывала волнами, вызывая воспоминания о далёких спокойных вечерах.