Она морщит нос и недоверчиво поджимает губы.

— Тогда откуда это?

— Да от прежних хозяев осталось, — сочиняю я на лету. Был у нас такой дополнительный предмет «Сказкотерапия». — Давно хотела выбросить, да вроде жалко. Прилично же выглядят. Наверное, надо возле помойки оставить. Бомжи с радостью заберут.

Прости, Ром.

Мама какое-то время сосредоточенно молчит, потом отворачивается от стоящей под вешалкой обуви.

— В общем, давай собирайся. Я нас в салон красоты записала.

— А это для чего? — восклицаю я возмущённо. Вот к чему эта пыль в глаза, долгие приготовления, желание показаться эффектнее и приглаженней, чем ты есть на самом деле?

— Ну, я понимаю, натур-продукт нынче в цене, — иронично замечает мама, — но как следует упаковать его всё-таки не помешает.

— Ну я же тебе сбрасывала фото платья. Ты сказала, что пойдёт. А краситься я умею.

— Платье пойдёт, — она согласно кивает. — А вот с этим вороньим гнездом, — мама легонько дёргает меня за пушистую рыжую прядь, — надо что-то делать.

— Ну я же только встала. Расчешусь ещё.

— Евгения!

Спор с ней легко может превратиться в акт самоистязания: чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее мама напирает, а переговорить её практически невозможно. Зато мой мозг не в состоянии вынести несколько часов бессмысленной болтовни и стремления что-то доказать тому, кто мыслит исключительно выведенными самим же собой аксиомами. Но сдаваться сразу и без боя я не собираюсь.

— Ма-ам!

— Евгения! Марш в ванную умываться. А я пока завтрак приготовлю. У тебя ведь есть из чего и на чём готовить?

На вопрос я не отвечаю. Да, конечно, у меня ничего нет: одна дырявая сковородка, и в холодильнике мышь повесилась.

— Кухню там, — машу рукой в нужном направлении, ну и вообще, и смиренно плетусь умываться.

Иногда мне кажется, что у мамы реально есть волшебная палочка, ну или скатерть-самобранка, и еда у неё появляется мгновенно, стоит только подумать и представить. Много ли времени мне надо, чтобы сходить в туалет, а потом, перейдя в ванную, плеснуть пару раз водой в лицо и вытереться, даже не насухо. А на столе, когда я вхожу на кухню, уже и яичница с колбасой, выложенная на тарелки, и хлеб, и даже чашки с кофе и молоком, правда обычным растворимым.

— Ну и где это всё будет происходить? — спрашиваю, уминая завтрак. — Надеюсь мы не пойдём к ним в гости.

Почему-то мне не хочется сразу оказаться в каком-нибудь большом пафосном доме. А что у них именно дом, даже не сомневаюсь. И ведь наверняка какой-нибудь с наворотами, построенный напоказ, прикидывающийся старинной усадьбой или, вообще, замком.

— В ресторане, — гордо докладывает мама. — Гостиничный комплекс «Княжий двор».

Пф! Вот это название. «Княжий двор». А чего не царский? Хотя я что-то вроде о нём слышала. Или мне только кажется?

— А ты хоть знаешь, где он находится и как туда добираться? Может, в инете глянуть?

— Не надо, — категорично отрезает мама. — Такси вызовем.

А я, не удержавшись, восклицаю:

— Ой, всё! Не могу больше. Мам, к чему это? Даже странно, что ты не придумала лимузин заказать. Или машину напрокат взять.

— Я ж водить не умею, — невозмутимо напоминает мама.

— Ну и слава богу! — выдыхаю я с показательным облегчением, а она только снисходительно улыбается.

— Женьк, да хватит выпендриваться. Лучше доедай быстрей, а то в салон опоздаем.

— Господи, мам, и где ты таких слов нахваталась? Выпендриваться.

— Нормальное слово из моего детства.

В салоне моё «воронье гнездо» облагораживают, превратив пышную пушистую копну в изящные крупные локоны. Мне нравится. Как любой нормальный обладатель мелких непослушных кудряшек я, конечно, мечтаю об идеально прямых гладких волосах.