— Случайно ошиблись этажом, — соврала она. — И встретились с вашим дядей.

— Случайно, — Габриэль чуть прищурил глаза.

— Именно так. Он просил передать, что посмотрел и одобрил.

— Что одобрил?

— Кого. Мисс Василису. Вы же знаете, сэр Дэвид лишился донора и ищет замену.

— Линда… — репти брезгливо поморщился. — Ты свободна на сегодня. И, пожалуй, на завтра. Отдохни. Развлекись. Тебе сообщат, если ты мне еще понадобишься. Ступай.

Если.

Как много слов уместилось в одно-единтственное.

Линда онемела. С минуту она хватала воздух ртом и часто-часто моргала. Потом выдавила:

— Слушаюсссь.

Ее голос сорвался в короткое шипение, но истерику она придержала. Резко развернувшись, девица почти бегом устремилась к лестнице.

Репти молчал и провожал ее непроницаемым взглядом, пока она не скрылась из вида, и лишь тогда сделал жест по направлению к распахнутой двери маяка:

— Прошу, мисс. Ваш кофе уже давно остыл, но, если желаете, я еще успею заварить вам свежую порцию. Вы никогда не пили кофе на смотровой площадке маяка? Предлагаю попробовать.

Сердце сразу предательски екнуло. Это он меня на самую верхотуру потащит? Плохо. Нужно немедленно отвлечься.

Итак, я не ослышалась? Габиэль Горух? Приготовит мне кофе? Сам? Мама, я сплю!

Потрясенная я смогла только помотать головой ему в спину. Разумеется, отказа он не заметил.

В довершение злосчастий мой взгляд скользнул с обтянутых шелковых халатом широких мужских плеч на его… хм… красивые босые ступни. Мужские ноги редко бывают красивыми. Живя последние пять лет в приморском городке я навидалась их на пляже.

Я спешно отвела взгляд, сосредоточившись на гранитных ступенях лестницы, опоясывающей башню изнутри.

Нашла, на кого пялиться. Это не его настоящее тело. Репти умеют создавать себе идеальные иллюзии. Их показная внешность — не только дань их непомерному тщеславию, нет. Внешность — это тоже их капитал. Власть не принадлежит уродам, по крайней мере, долго.

— Вы собираетесь покорять башню пешком, мисс? — насмешливый голос репти вывел меня из задумчивости. Оказалось, он направился не к лестнице, а к кабинке зарешеченного лифта, и с недоумением наблюдал за моим энтузиазмом. — Здесь есть подъемник.

Мы поднялись на продуваемую всеми ветрами рабочую площадку маяка с капсулой оптического устройства, пультом управления в застекленной кабине и какими-то зачехленными механизмами или приборами. Подозреваю, что под непромокаемым брезентом спрятано оружие. Еще выше, над самой крышей, вздымалась антенна с алой звездой авиационного огня.

С этой точки не был виден далекий Грентон — город заслоняла скалистая грудь острова. Смотреть на островной ландшафт бесполезно: защитная сеть не позволяла ничего различить среди хаотичных пятен.

Зато с маяка просматривалось море на много миль вперед. Спокойное, слегка взъерошенное под мягкой ладонью небольшого ветерка, с алой дорожкой от заходящего солнца. Тишь да гладь.

— Присаживайтесь, Василиса.

На площадке, окруженной сеткой ограждения, был накрыт к легкому ужину на двоих небольшой столик. Наличествовали два кресла из ротанга с мягкими подушками на плетеных сиденьях, одна ваза с белыми розами, две кофейные чашечки и джазва на подставке, но мое внимание в первую очередь привлек черный моб со светящимся экраном. На нем красовалось мое собственное лицо.

— Изучаете мое личное дело? — зло сощурилась я.

— Я уже изучил все, что было доступно в архивах Космической академии и не только.

— Зачем?

— Об этом мы и поговорим через несколько минут, Василиса Олеговна. Прошу извинить. Я отлучусь за кофе.