— Все нормально, Снеж. Я потом тебе все расскажу, — пообещала я и аккуратно вытащила руку из горячих цепких пальцев. А то еще поцарапает с таким-то маникюром. Снежка всегда носила длиннющие ногти, менялась только их форма. Сегодня она подточила их до остроты когтей.

7. Глава 7

Молчаливая, гордо вышагивавшая с прямой спиной и расправленными плечами Линда всячески демонстрировала мне высокомерие и неприязнь.

Я понимала ее чувства. Нехорошо поступил Черный, отправив за мной своего донора, как простую девочку на побегушках. Ведь с первого взгляда в отеле мне было ясно, что между ними более чем близкие отношения: Линда тогда стояла вплотную, прижавшись к репти плечом, а его рука фривольно лежала на ее талии. Потому я и решила, что она — его донор. Эта картина и удар адского холода почему-то намертво впечатались в память.

Каждый человек может стать любовницей или любовником репти, но не каждый — их донором, тут нужна особая душевная прочность. Слабые быстро выгорают от такой близости. Внешне они остаются людьми, сохраняют человеческую физиологию, но становятся бесчеловечными, для них уже не существует этических норм и человеческой морали. Среди них больше всего извращенцев, садистов, просто жестоких людей, неспособных не только на эмпатию — на малейшее сочувствие. У них не остается человеческих чувств.

Если, как объяснял полковник Ренски, репти ищут в донорах якорь, способный удержать их человечность, точнее, способность создавать иллюзорный человеческий облик, то выгоревший донор для них бесполезен. Его выбрасывают, как перегоревшую лампочку.

Похоже, Линда близка к перегоранию и теряет способность это скрывать.

Она в полном молчании провела меня до конца длинного коридора, вывела к лифтам через такую же анфиладу санитарных камер, какую мы со Снежкой проходили в начале. Лифты были другие, без лифтера. Отличался дизайн. Цвет из серого стал белым, но «рябь» была отключена.

— Знаешь, почему у клана Черных черные машины и дома, но внутри в них почти всегда белая обивка и белые интерьеры? — вдруг спросила Линда, довольно дружелюбно, хотя и перешла в одностороннем порядке на «ты», и я мгновенно усомнилась в своих подозрениях. Возможно, до перегорания тут еще далеко, и она просто чем-то раздражена или страдает несварением желудка.

— Нет. Почему? — охотно вступила я в диалог.

— Черное принимает. Всегда и только поглощает. Белое отдает.

— Поэтому вы такая белая?

— Да. Я его донор. Мои волосы под париком полностью седые, а кожа разучилась загорать.

— И не вырабатывается витамин Д? — догадалась я. — Отсюда слабые кости, дряблые мышцы, плохая память и перепады настроения вплоть до депрессии? Но это давно не проблема. Витамин стоит копейки в аптеке!

— Не усваивается. Бывает. Часто.

— И почему вы… продолжаете?

Она оглянулась на меня через плечо, усмехнулась как-то совсем невесело.

— Догадайся. Теперь ты предупреждена и подумаешь, стоит ли соглашаться заменить меня.

— С чего ты взяла…

— Он впервые за время моего донорства пригласил незнакомую девицу для беседы тет-а-тет. Что мне еще думать? Что я его разочаровываю. Но мне казалось, он выберет не тебя, а ту блондинку. Снегурочку.

— Снежану.

— Да. Она вся белая, легко отдает. Но она слишком холодна внутри.

— Не холоднее репти, — сорвалось у меня.

— О, ты его не знаешь! — зажглись глаза Линды и тут же погасли. — И не советую узнавать ближе. Очень не советую, если хочешь жить долго и счастливо.

Мы вышли из лифта прямо на террасу, расположенную над морем. Я услышала шум прибоя. И еще поняла причину, почему девушка резко замолчала: на террасе расположились пятеро репти и несколько человек охраны и донорского сопровождения.