— Ренски спокоен, — напомнила я.

— Или имитирует спокойствие, — возразила подруга. — Может, не хочет детей пугать, потому что пока не в силах ничего сделать без жертв?

— Ну… мы все-таки зубастенькие дети. Зато сейчас только божественное вмешательство может нас отсюда вытащить. Или репти все-таки сдержат слово и отпустят.

— Что-то не верится. И слишком все… картинно. Горух и его люди нас спасли так вовремя и чисто, что ни одной жертвы. Похоже на игру в злого и доброго полицейского.

— А кто нас похитил, известно?

— Клан Борджа, — просветила Снежка. — Это тот, рыже-коричневый.

— Вот видишь, плохая из тебя Кассандра, — усмехнулась я. — Мне-то он сразу не понравился!

— Кстати, я ничего не…

— Тс-с… Не надо, — оборвала я ее откровения. — Я поняла.

Снежка в данный момент не чувствовала надвигающегося конфликта, и это было хорошо.

Плохой новостью было то, что подруга тоже попалась, как я, а значит, ее дар дал осечку. То есть, очаги агрессии Снежка перед нападением не почувствовала. С другой стороны, может, она не чувствовала ЧП потому, что обошлось без жертв? Или потому, что нас захватили без сильных эмоций злости и ненависти, с полным равнодушием, как роботы?

Обсудить бы это, но нельзя. Здесь точно у стен есть глаза и уши.

Нас понемногу клонило в сон. Мы приглушили свет и завалились на койки, и я совсем забыла и об ужине, и о предстоящем свидании с репти, но он сам о себе напомнил.

Нас разбудил мелодичный сигнал, раздавшийся непонятно откуда, и приятный женский голос:

— Мисс Василиса, мисс Снежана, прошу вас быть готовыми к ужину через десять минут. Вас проводят наверх.

Я подскочила. Успела заметить, как гаснет панель над столом — голос доносился оттуда.

— А если я не хочу? — буркнула Снежка.

— Идем! — зевнула я в кулак. — Хотя бы наших повидаем, новости узнаем. А то я тут скоро клаустрофобией заболею.

— Ты не понимаешь. Мне невыносимо даже вспомнить ту головную боль, которую я испытывала на этом проклятом острове! Эта их чертова иллюзорная защита! Почему только у меня на нее аллергия?

— Первый раз слышу об аллергии на цветовые пятна, — хмыкнула я, расчесывая и переплетая волосы в косу.

— Вот такая я вся уникальная. Хотя нет. Еще пятерым стало так плохо, что их увели в медицинский кабинет. С концами. Может, эти репти их там и добили.

За болтовней мы не заметили, как прошло выделенное на сборы время. Я лишь переодела майку — моя оказалась помята, Ренски убьет за такой неряшливый вид. И вовсе не из-за гипотетического свидания я пять минут из десяти перебирала пакеты с одеждой, выбирая такую, которая освежила бы стремительно увядающий в подземелье цвет лица.

За нами пришла не одна девушка в скромном черном платье до колен, а две. Обе — обычные люди, наши ровесницы. Очень красивые, черноволосые, со стрижкой каре, обрамлявшей точеные бледные лица. Одну из них я сразу узнала — она сопровождала Габриэля Горуха в отеле. Теперь понятно, почему она такая бледная, если ее тоже держат в бункере.

— Мисс Василиса, меня зовут Линда, — безошибочно обратилась она ко мне, надменно вздернув подбородок. — Вас уже ждут. Я провожу.

— Мисс Снежана, нам в другую сторону, — с акцентом прощебетала вторая девица. На ее бэйдже значилось имя «Стейс».

Линда, кстати, была без бэйджа. Значит, ее тут все знали и она не нуждалась в представлении.

— Как это в другую? — возмутилась Снежка.

— Мисс Василисе назначена аудиенция, вы не приглашены, мисс, — с льдинками в голосе пояснила Линда.

— Вась? Что происходит? — подруга вцепилась в мой локоть. — Какая аудиенция? У кого?