— Чу-па-ка-б-ру. Морис? Ну ты что, в самом деле собираешься искать демона из фантазий служанки? – усмехнулся Виго.

— Демон не демон, а что-то там она всё-таки видела. Уж очень у неё тряслись руки, когда она мне об этом рассказывала. Если про себя я могу сказать: побледнел от страха, то про неё я бы сказал, что она посинела, до того ей было не по себе от тех воспоминаний. И когда она говорила со мной, то всё хваталась за ноги той статуэтки, что стоит в нише на вашей кухне.

— Статуя Святой Маргариты.

— Ну да. Такое не придумаешь вот так запросто. Да и с чего бы служанке, которая каждый день носит кофе в кабинет дона Алехандро, вдруг, ни с того ни с сего, видеть демона у него на шее? Или его придумывать. Точно это неспроста, а значит, надо бы всё-таки иметь эту чурпакрабру в виду. А ещё, я хотел бы узнать, как скоро ты соберёшь своё устройство?

− Зачем оно тебе?

− Меня всё же беспокоит рассказ об этой чупак…чукаб…чупабраке, да чтоб её и весь иберийский язык!

— Чупакабре… Тьфу, Морис! – хмыкнул Виго. — Да перестань ты уже произносить это вслух!

— Ну да, ну да, буду звать её чупой, чур меня чур, — он поставил пустую чашку на стол.

− На её счёт ты можешь не беспокоиться. Это не более чем фантазии Делисии. Джумалейки любят придумывать всякие страшилки. Слышал бы ты те истории, что рассказывала мне моя джумалейская нянька! – усмехнулся Виго и покачал головой. − От такого волосы на голове зашевелятся. Про Барона Субботу и Маман Бриджит. Но поверь мне, чупакабра – это миф. Хотя в здешних лесах и водятся кровососущие нетопыри, но они размером с ладонь и пьют кровь исключительно у скота. Да и в город они не залетают, уж очень осторожны. Но разве разумные доводы остановят длинные языки прислуги?

− И всё-таки, хефе, мне бы хотелось посмотреть на этих эйфайров через твоё устройство. Ну, чтоб знать, в кого всадить серебряную пулю.

− Их берёт и обычная пуля, Морис, но если ты так настаиваешь… Как только я дождусь весь оставшийся багаж, распакую все эти ящики и коробки, то смогу собрать и своё устройство, то сразу же проведу первую серию экспериментов. Но если ты боишься эйфайров, то от них есть кое-какие меры защиты, − успокоил Виго сыщика. − И самая первая – не вступай в эмоциональный контакт с тем, кто явно на него напрашивается. Не раскрывай перед незнакомцами душу. Будь осмотрителен в выпивке, смотри, с кем пьёшь в кантинах. Не снимай продажных женщин. Не верь в жалостливые истории. И не ходи туда, где кипят страсти, там ты точно наткнёшься на кого-то из этих тварей. А остальное я тебе позже расскажу.

− Как-то многовато ограничений, − усмехнулся Морис. – Может, проще просто обходить их стороной? А эти эйфайры, они живут в каком-то квартале? Где-то же они встречаются чаще обычного?

− В каком смысле? – Виго чуть прищурился.

− Ну, им же нужно какое-то место… Где жить. В вильях, или где-то же они все обитают, в каком-то квартале. У них же есть дети и семьи… − принялся задумчиво рассуждать Морис.

Виго взял чашку, налил себе кофе и снова посмотрел на сыщика.

− Вижу, ты совсем ничего о них не знаешь? Ты, верно, думаешь, что эйфайры — это что-то вроде ольтеков или джумалейцев? Какая-то отдельная народность, живущая в Акадии? С курчавыми волосами и когтями, ну или с крыльями, как там их рисуют на плакатах? – криво усмехнулся Виго. − Но это не так. Эйфайры – это не отдельный народ. Эйфайр может родиться в любой, самой обычной семье. И до какого-то возраста они ничем не отличаются от других детей, разве что сильной чувствительностью или какими-то особыми талантами, да и то не всегда. А потом однажды у них случается перерождение. Их аура начинает выделять эфир, то самое золото, которое видно в моём устройстве. Они называют это инициацией. В это время у них проявляется острая тяга к тому, чтобы питаться за счёт других, чужой энергией. Насколько я понял из книг профессора Аберола и своих наблюдений, в этот период у них растут те самые крылья, которых мы не видим. Может, я, конечно, и ошибаюсь… И если в этот момент человек попробовал чужой жизненной силы, то инициация завершается, и он становится инициированным эйфайром. То есть способным дальше жить за счёт чужой энергии, питаться ею и даже убивать. У него могут развиться необычные способности, а его глаза поменяют цвет, станут ярко-серыми, словно налитыми серебром. Если же в этот момент он не инициируется, ну, не будет, например, возможности, то дальше он либо умрёт, либо если его не убьёт инициация, то он так и останется обычным человеком. Чем-то вроде куколки, не превратившейся в бабочку. Неинициированные эйфайры безобидны, они могут даже сами не знать о том, что эта возможность у них была.