– Рано или поздно нам придется избавиться от этой женщины, – прошептала Констанс.

– Чем раньше, тем лучше, – эхом отозвался Людовик.

Этот общий замысел суждено будет осуществить Людовику, ибо прежде Бертрада избавится от Констанс – приятным, но неотвратимым образом, то есть выдав дочь Филиппа замуж.

Но что тем временем делал турский Менелай, супруг этой новой Елены? Естественно, Злой Фульк не преминул воспользоваться таким прекрасным поводом, чтобы прийти в неистовую ярость. Этот предок королей Англии, к несчастью, не стал родоначальником английского юмора. Он рвал и метал, осыпал Филиппа и Бертраду ругательствами, которые делали честь его богатому словарному запасу, и призывал весь христианский мир в свидетели своего горя. Все знали, что Фульк легко избавился от трех жен подряд, но всегда оскорбительно сознавать, что другой опередил тебя и оставил в дураках!

Поскольку Бертрада разлюбила мужа и дала ему это понять столь неопровержимым образом – Фульк обнаружил вдруг, что на самом деле всегда любил только Бертраду.

Первым его порывом было взяться за оружие и отправиться штурмовать Орлеан, но Фульк быстро опомнился: любовники, укрывшиеся в крепости под надежной защитой мощной армии, ничуть его не боялись – как гласит старинная пословица, любовь смеется надо всем. Фульк понял, что впустую потеряет время и, поразмыслив, повернул назад, но вместо того чтобы ехать домой, отправился в Рим.

Филиппу и впрямь пришла в голову блестящая мысль: не довольствуясь тем, что он заточил в монастырь супругу и похитил жену своего вассала, король задумал жениться на Бертраде. Он желал, чтобы его возлюбленная поскорее стала королевой. Обращаться в Рим, дабы испросить разрешения на этот брак, казалось ему нестерпимо долгим. Впрочем, если ты король, легко найти предупредительных людей, всегда готовых оказать тебе услугу. И такие люди нашлись; несколько епископов-доброхотов, желая потрафить королю, спокойно расторгли его брак с Бертой, после чего епископ Санлисский Юрсьон согласился благословить в Париже слегка поспешный союз Филиппа с Бертрадой.

Эта последняя новость и подвигла Фулька ехать в Рим, чтобы выяснить, как папа смотрит на подобное святотатство. Замысел, собственно, был неплох: папа Урбан II относился к подобным делам крайне строго. Увы, сейчас поглощенный борьбой духовенства со Священной Империей, Папа Римский не склонен был воевать с безнравственностью. Кроме того, он уже несколько лет был одержим идеей крестового похода, который отнимет у неверных Гроб Господень и сделает безопасными паломничества в Иерусалим. Наконец, папа был человек мудрый и прекрасно понимал природу человеческую: он полагал, что такая неистовая страсть очень скоро угаснет сама собой и все вернется на круги своя, так что папе не придется восстанавливать против себя одного из могущественных государей Европы в тот момент, когда он крайне нуждается в его помощи.

За это время преступная чета успела произвести на свет двоих детей, а несчастная Берта – умереть от тоски в своем монастыре. Случилось это в 1094 году. Получив известие о смерти жены, Филипп тотчас созвал в Реймсе большое собрание епископов, чтобы окончательно узаконить свой брак.

Однако он поторопился. Хотя Берта Голландская была мертва, сам Фульк пребывал в полном здравии. В силу этого пышное собрание епископов ничего не смогло узаконить, ибо на сей раз папа, считая, что дело зашло слишком далеко, разгневался: он начал с того, что отлучил короля Франции и его сожительницу от церкви. Потом папа созвал в городе Ним церковный собор и лично на нем председательствовал.