Изабелла и Луи, став свободными, с жаром любили друг друга к великой радости королевы Екатерины, но к великому огорчению адмирала Колиньи и к неистовой ярости Жана Кальвина, который издали, из своей родной Женевы, в бешенстве следил за этим романом, затеянным коварной Екатериной. Гавр действительно вернулся к французской короне. Кальвин, узнав об этом, едва не лопнул от злости. Что касается Елизаветы Английской, она была слишком тонким и искусным политиком для того, чтобы обнаружить свое разочарование и не восхититься интригой французской королевы (ее она охотно признавала равной себе по уму). Вскоре, 11 апреля 1564 года, Елизавета подписала с Екатериной договор в Труа, который ненадолго прекращал религиозную вражду во Франции. По крайней мере, на бумаге!

Нельзя сказать, что гугеноты радовались тому, что один из их любимых вождей оказался пленником какой-то католической юбки – но известный вожак протестантов, адмирал Колиньи слишком хорошо знал прелесть этой «юбки» и не удивлялся страсти Конде.

– Когда-нибудь принц непременно к нам вернется! – со вздохом говорил Колиньи. – Людям надоедает все, даже самые красивые женщины…

Адмирал Колиньи хорошо разбирался в людях!

Успокоенная договором в Труа – хотя бы на время, ибо она-то лучше других знала цену договорам – королева Екатерина предложила юному королю Карлу IX, который скоро должен был достигнуть совершеннолетия, предпринять большое путешествие по собственному королевству. Она считала полезным, чтобы король увидел своих подданных, а подданные – короля. Словом, эта поездка была чем-то вроде пропагандистского турне!

Нелегкое это было дело – на полтора года со всем двором отправиться в путь по дорогам Франции, объехать Баруа, Бургундию, долину реки Рона, Прованс, Лангедок, Беарн, Овернь и Бретань. Мощеные дороги были только на севере страны, так что подобное путешествие было деянием бесспорно героическим.

Монарха, его мать и братьев сопровождала целая армия: несколько сотен сеньоров и дам верхом на лошадях, в портшезах и многоместных дорожных повозках, но не в каретах! (Кареты едва начинали появляться и в ту пору имелись во Франции лишь у трех оригиналов, включая одного толстого подагрика.) Прибавьте к благородным господам несколько тысяч слуг, берейторов, конюхов, лакеев, псарей, поваров, поварят, кастелянш, парикмахерш, гладильщиц, прачек и т. д. и т. п.; короче говоря, по дурным дорогам прекрасной Франции передвигался необычный шумный город, являя роскошь, всегда свойственную королевскому дому Валуа.

Кроме больших городов, останавливались в монастырях или замках. Честь принимать королевскую семью была столь же велика, как и расходы – ведь разместить этакую ораву было куда как нелегко!

Тем не менее поездка проходила с огромным успехом. Прием, оказываемый королю в городах и селах, глубоко растрогал Екатерину, которая не подозревала, что подобная преданность еще сохраняется у ее подданных среди нищеты и внутренних распрей. Французы единодушно изъявляли восторг от того, что могут близко лицезреть юного короля, прикоснуться к нему и говорить с ним, ибо в те времена придворный этикет еще не приобрел той почти испанской строгости, какая будет присуща ему при Людовике XIV. Поездка превратилась в триумф!

Однако следует вернуться к началу этого удивительного путешествия, в которое королева-мать, разумеется, взяла и фрейлин. «Летучий отряд» в полном составе и во всеоружии своей красоты окружал королевский портшез и представлял собой столь же очаровательный, сколь и суетливый личный двор Екатерины. Естественно, что в поездке находилась и любимица королевы, самая красивая из фрейлин, Изабелла де Лимёй, а также ее возлюбленный Луи де Конде.