Дракон хватает меня за руку и тянет на выход, я слышу щелчок фотоаппарата, который, должно быть, запечатлел наши спины. Мы выходим на воздух, здесь очень много людей, Морелли продолжает тащить меня куда-то, в конце концов я останавливаюсь и шиплю:

– Достаточно! На сегодня хватит.

Он отпускает мою руку и чеканит:

– Я отвезу тебя домой.

– Ты? – я едва сдерживаю смех, представляя дракона в нашем квартале. – Ты в курсе, что я живу в старом городе?

– Мне всё равно, – его рука снова сжимает моё запястье.

Я подчиняюсь лишь потому, что на нас начинают обращать внимание. Вижу, что пара репортёров уже бегут наперерез. Какой ужас, дракон притягивает их как магнитом.

Внезапно какой-то мужчина хватает меня за руку, оттаскивает от моего спутника. Я останавливаюсь, почти теряюсь в толпе, обступившей меня.

– Как вас зовут? Вы пришли сюда вместе с Николаусом Морелли? – навязчивый мужчина, очевидно, дракон, почти дышит мне в лицо. Я выставляю сумочку перед собой, как щит. Раздаются щелчки фотоаппаратов.

– Ты тронул мою женщину? – в голосе Морелли ярость, перед ним расступаются люди, и он берёт меня за руку. В этот раз по-настоящему.

Вокруг становится тише. Я замираю, едва сдерживаясь, чтобы не унизить себя окончательно и не спрятаться за спину дракона.

– Господин Морелли! – мужчина не сдаётся и теперь впивается взглядом в Николауса. – Скажите, кто ваша спутница? У вас сейчас несколько девушек? Госпожа Ферти знает о вашей новой пассии, или это будет для неё сюрпризом?

Наглый мужчина продолжает напирать. Кошмар, происходящий вокруг, заставляет меня сжать руку Морелли в ответ.

Николаус делает то, что заставляет меня практически потерять почву под ногами, просто наклоняется и с нежностью произносит, лаская взглядом моё лицо:

– Он сделал тебе больно?

Я отрицательно мотаю головой. Он поднимает свои ледяные аквамариновые глаза на навязчивого репортёра. Тот сглатывает, отступая на шаг.

Мы подходим к мобилю, вспышки камер раздаются уже повсюду. Николаус открывает мне дверцу, демонстрируя безупречные манеры, и лишь затем садится сам.

Мы отъезжаем, я ,наконец, прихожу в себя. Смотрю на дракона краем глаза – абсолютно спокоен. Наверняка, для него это привычная ситуация.

Замираю, вжавшись в кожаное кресло мобиля, ехать довольно долго. Становится стыдно, что даже не предупредила братьев о своём уходе, но… Эти слова Морелли о трущобной гнили просто вывели меня из себя!

– Не веди себя с ними, как трусливый заяц, – внезапно усмехается Николаус.

Я кошу на него взгляд, против воли обрисовываю идеальный профиль, белые драконьи волосы:

– Не все привыкли к такому вниманию, Морелли.

– Иногда кажется, что ты меня растерзаешь. Настоящая львица. А тут едва не потерялась в толпе, как девочка, – насмехается мужчина, кидая на меня едкий взгляд.

– Почему ты ничего не ответил им?

– О чём ты?

– О том, кто я тебе. Как нам представлять друг друга?

– Ты моя невеста. Или можешь говорить, что бывшая одноклассница, влюблённая в меня ещё со временем школы, – поддевает дракон, улыбаясь и смотря на дорогу.

– Мы ненавидели друг друга, Морелли, – зло шиплю я. – Это любой может подтвердить.

– Мне нравится, что ты говоришь об этом в прошедшем времени. Видишь, всё меняется, – аквамарин глаз впивается в меня, и я поспешно отворачиваюсь, злой ответ замирает на кончике языка.

– Правильно сделала, что держалась за меня, – продолжает Николаус. – Не бойся, можешь обнимать, целовать, всё что угодно…

– Сбрендил? Ты! Козлина в драконьей шкуре! – отвращение клокочет внутри, кем он хочет меня выставить? Вспоминаю его фотографию в газете с той девицей. Она нагло жалась к нему всем телом, ещё бы на колени забралась. Я не такая!