И ему не оставалось ничего, как, поддавшись настойчивому напору Борисовской племянницы, пойти с ней на прогулку. Она шла рядом с ним и без умолку болтала о всяких пустяках. А он лишь мучительно думал о том, что наверняка Барбара смотрит из окна второго этажа, как он ведёт эту вертлявую девицу под руку. Чёрт бы её побрал, эту вашу институтку, с досадой рассуждал он.

И, тем не менее, он сам не заметил, как они довольно быстро очутились в роще. Чета Борисовых, оживленно разговаривая друг с другом, ушла далеко вперед, а он с Раечкой медленно тащился по дороге к Сиворицам. По пути им встретилась та самая беседка. Раечка тут же побежала к ней и с радостью плюхнулась на деревянную скамью:

– Михаил Алексеевич, смотрите, как тут хорошо. Идите сюда. Посидим немного и дальше пойдём.

Он не стал садиться рядом с ней, а встал на пороге. Яркая красота Раисы была и вправду ошеломительной. Густые локоны девицы живописно разметались по обнаженным плечам, девичья грудь вздымалась от дыхания. А глаза… Эти прекрасные и очень яркие глаза с явным восхищением и вызовом смотрели на него. Ему казалось, что только сами черти способны на подобные искушения.

– Сядьте же возле меня, Михаил Алексеевич, – тоном капризного ребенка потребовала она.

С лёгкой усмешкой на губах он послушно сел. Она повернула к нему милое личико и прикрыла глаза.

– Поцелуйте меня, пожалуйста, – с придыханием попросила она.

Она долго сидела с закрытыми глазами в ожидании дерзких и страстных поцелуев этого импозантного брюнета. Но вместо этого этот мужлан отчего-то отодвинулся от неё.

– Открывайте же глаза, Раечка, – холодно произнёс он. – Разве ваши родители или учителя в институте не говори вам о том, что приставать к взрослым и женатым мужчинам совсем нехорошо?

Она распахнула глаза и покраснела. Но смущение её не продолжилось слишком долго. С изяществом старой и многоопытной кокотки она легко вышла из довольно неприятной и щекотливой ситуации:

– А Натали мне вчера сказала, что вы, Михаил Алексеевич, у нас тот ещё Бука. Я понимаю, что вы учёный человек и очень занятой. А я к вам вот так вот, по-простому, и с шутками. Ладно-ладно, не стану я вас так уж смущать. Я думаю, что постепенно вы всё же привыкните ко мне. Правда, же?

И она рассмеялась, запрокинув назад свою роскошную голову в кудряшках пепельных волос. А после бойко выскочила из беседки и побежала вперед, по дороге к Сиворицам.

Он хотел тут же развернуться и, ничего не объяснив, уйти по направлению к собственному дому, но в этот самый момент на дороге показались Наталья и её муж Юрий.

– А мы с разговорами ушли далеко. Оглянулись, а вас нет. Вот решили вернуться.

Немного растерявшись от их появления, Гладышёв ещё какое-то время плелся по направлению к Сиворицам. По дороге он о чем-то разговаривал с Юрием. Правда, разговор вёл сам Борисов, а Михаил лишь невпопад ему что-то отвечал.

– Что-то вы мне совсем не нравитесь, Михаил Алексевич, – в какой-то момент посетовал Борисов.

– А? Да, я немного задумался о своём, – вымученно улыбнулся Гладышев.

– А я уж было решил, что вы до сих пор хвораете.

– Есть немного, – кивнул Михаил. – Но полагал, что будет ещё хуже. Вчера до самого утра гонял чаи с вареньем.

– Это правильно.

– Вы меня простите, Юрий Владимирович, и вы дорогие дамы, но я вынужден на сегодня откланяться.

– А что так? – спросила удивленная Наталья.

– Мне с рабочими надо ещё пообщаться, а потом пойду лечиться дальше, чтобы кашель совсем уж прошел.

– Берегите себя. Не гуляйте больше под дождем, – с легкой укоризной произнесла Натали.