– Вы точно нездоровы, – вывел его из раздумий голос Юрия Владимировича. – Гуся почти не ели.

– Да, благодарю, – смутился он. – Видимо, я вчера чуточку простыл. Сейчас вот совсем нет аппетита.

Лишь эта фраза заставила Барбару посмотреть на него более пристально. Ему даже показалось, что в её глазах мелькнула тревога.

После ужина все решали, чем лучше заняться. Юрий предложил и дальше рассматривать художественные альбомы, Наталья взялась за вязание, а юная Раечка предложила всем пойти к реке.

– Пошли, пошли… – тараторила она и даже подпрыгивала на месте. – Там сейчас так хорошо и прохладно. Днём я видела двух рыбаков. Они поймали вот такую рыбину, – она вновь жестикулировала руками и смеялась, не забывая косится серыми блестящими глазами на Михаила.

«Если они все вместе пойдут на Сиворку, то я улучу момент, чтобы остаться с Варей наедине» – с надеждой думал он,

Но Барбара отказалась идти на прогулку. Она попрощалась со всеми и поднялась наверх. Не пошла гулять и Анна Генриховна, сославшись на разыгравшийся после дождя ревматизм. А Гладышев, внутренне чертыхаясь, вынужден был плестись с Борисовыми и их вертлявой племянницей к берегу реки. Так вышло, что Раечка шла теперь рядом с Михаилом, а супруги Борисовы под руку друг с другом. Пару раз Раечка оступилась на узкой тропинке и, захохотав, ухватила Михаила за рукав пиджака. Ему ничего не оставалось, как галантно предложить ей свою руку. Теперь он с важным видом вышагивал вдоль реки, держа в своих ладонях легкую ручку юной красавицы. Он должен был бы ликовать от счастья и гордиться тем, что идёт совсем близко с первой красавицей Мариинского института, но вместо этого он готов был закричать от злости и раздражения. Ему хотелось отбросить все приличия и кинуться назад, к дому, где в окне второго этажа мелькнуло бледное лицо Барбары, провожающее его долгим пристальным взглядом.

К счастью, через полчаса ему всё-таки удалось проститься с назойливой Раечкой и четой Борисовых и, сославшись на недомогание, убыть в сторону собственного дома. По надутым губам его молодой спутницы было видно, что она крайне огорчена и разочарована столь ранним уходом своего нового кавалера.

На следующий день жар немного спал, хотя слабость ещё таилась во всём его теле. Уже с утра он думал о том, как ему поговорить с Барбарой. Позавтракав, он вышел из дома и не отправился в сторону Борисовской дачи. Он решил пройти мимо нее окольными путями, чтобы сразу попасть в рощу, где стояла та самая беседка. Но эта затея оказалась напрасной. По дороге он встречал лишь одних рыбаков с удочками, крестьянских баб и бойких мальчишек. Пустой оказалась и деревянная беседка. Барбары нигде не было. Не нашел он её и на берегу реки Сиворки, и на пруду её тоже не оказалось. Ему ничего не оставалось, как снова вернуться домой и ждать вечера.

Вечером он вновь отправился к Борисовской даче. Возле дома не было ни души. Вся честная компания сидела в гостиной, с распахнутыми от жары окнами, а Наталья Павловна, легко перебирая по клавишам, что-то негромко наигрывала на фортепьяно, поминутно поглядывая в ноты. Возле неё вертелась незабвенная племянница, одетая в новое голубое платье.

Он зашёл и приветливо поздоровался со всеми. Ему хотелось выглядеть нынче весёлым, но как он не старался, тревожный взгляд его бродил по огромной комнате в поисках Барбары. И о чудо, в тот момент, как он уже отчаялся её увидеть, она появилась в дверном проёме, ведущим в анфилады соседних комнат. Она тоже была одета в новое, синее платье с кружевным лифом и ажурным воротом, так подходящее к ее роскошной фигуре. А волосы её были уложены в невысокую прическу, которая делала её очаровательной и юной, похожей на ровесницу Раечки.