— Они будут прибираться или строить? — едко спрашиваю я. — За пять таэлей серебра я покупала дом. Где же он? То, что я вижу, руины.

Стены сложены на совесть. По крайней мере, они стоят и не заваливаются, а вот крыша прогнила, прохудилась. В одном месте мне чудом на голову не капает гниль. Впору в энергетический кокон замотаться…

Представляю, как госпожа Ланши обрадуется, если я вернусь пыльной и грязной.

Один из павильонов, видимо, в нём и жил покойный супруг тётушки Ции, сохранился неплохо, крыша выглядит целой. Ремонт наверняка потребуется, но незначительный. А вот мебели нет, забрали все вещи подчистую. Учитывая, что покупала я только дом, “начинку” не оговаривала, придётся раскошелиться. Или нет…

Я завершаю осмотр у дальней стены. Вместо чёрного выхода дыра, вместо колодца… тоже дыра. Не знаю, сохранилась ли вода… Если да, то пить её нельзя. На кухне я нахожу плиту и два полена.

— Госпожа заклинательница…

— Здесь. Жить. Невозможно.

— Госпожа заклинательница…

— Невозможно, — жёстко повторяю я и, обернувшись, смотрю на сына старосты в упор.

Выдержать немигающий взгляд он не может, умолкает, склоняется в очередном поклоне. Кажется, я напугала его больше, чем собиралась.

Притворяясь, что всё ещё что-то рассматриваю, я обхожу парня по широкой дуге и устремляюсь к выходу. Всё, что хотела, я увидела. На самом деле покупка удачная. Я изо всех сил напрягаю память.

— Обманщик старый! — ворчит кормилица.

Настоящая Юйлин вряд ли бы спросила, чем старый обманщик хуже молодого и вообще как связаны ложь и возраст, поэтому вопросы я оставляю при себе. Ни к чему пустой философский спор.

— Как же теперь быть, кормилица Мей? — я хочу в точности повторить не только вопрос, но и интонацию, с которой маленькая Юйлин обращалась к кормилице. Не знаю, получилось ли…

— Ох, юная госпожа! Дом и вправду выглядит не лучшим образом, но стены крепкие. Почему бы не принять предложение доброго мальчика? Пара крестьянок быстро наведут чистоту.

— Кормилица Мей, убрать мусор и даже починить крышу не проблема. Проблема в колодце. Вместо воды тухлятина, и я не знаю, какая зараза в ней живёт и поднимается в дом вместе с парами.

Мы подходим к экипажу, и я первой забираюсь в салон, слышу как за спиной вздыхает кормилица. Кажется, из-за моей поспешности она не успела подать мне руку. Я не нуждаюсь в помощи, и до сих пор я опиралась на её руку чисто символически, не переводя веса тела. И Юйлин, по-моему, делала также.

Но на этом сходство заканчивается.

Для девушки из высшего общества я слишком тороплива.

Где грация? Где плавность движений? Где несение себя с достоинством?

С каждым “где” в висок будто по иголке втыкается.

— Юная госпожа, почему бы вам не поговорить с дядей? — кормилица садится напротив.

— А?

Поговорить с дядей? Она серьёзно? Ушам не верю! Кто из нас не из этого мира, я или она?

Начать с того, что просить означает лезть в долги. Дядя тоже в ответ “попросит” не создавать трудностей и позволить слугам унести сундуки на семейный склад, ага.

Я морщусь от боли теперь уже в затылке.

— Потому что тётя Ланши, — объясняю я очевидное, — будет сердиться и срывать свою злость на тебе, кормилица. Думаешь, я смогу защитить тебя от хозяйки поместья? Один раз, два, десять — да. Но однажды я ошибусь, и очередная попытка навредить тебе окажется успешной.

Я снова говорю не как Юйлин.

— Что же делать, госпожа?

— Кормилица Мей, дом вдовы совершенно не годится, тётя Ланши отказалась тебя впускать. Я помню, когда мы проезжали через город, мы узнали, что неподалёку есть монастырь. Я попрошу командира Вея проводить тебя в монастырь. Ты сможешь отдохнуть в безопасности, а я приеду тебя навестить. Я надеюсь, к этому времени тётя согласится, что твоя болезнь прошла, и я смогу убедить её разрешить тебе войти в поместье. Что скажешь? Моей душе будет спокойнее, когда я буду знать, что ты ежедневно посвящаешь молитвы благополучию моего отца. Возможно, уже через месяц небеса сжалятся над нами, и отец позовёт нас обратно.