— Ничего, привыкну! Мне сейчас выбирать не приходится. Так что с утра прямиком на центральную площадь, да на рынок загляну — там торговцы всегда знают, где и кому работники требуются.

Нянюшка лишь тяжело вздохнула, но, видя мой решительной взгляд, спорить не стала, лишь осторожно предложила:

— Давай я со знакомыми поговорю. Есть у меня кухарка одна. Она при доме у графа одного служит. У него детки малые есть, может и тебя гувернанткой к ним возьмет. Люди приличные, ни деньгами, ни словом не обидят.

— Спроси, — на стала с ней спорить. — А я все равно на рынок схожу, — ответила няне. — Ты у отца была? Он лекарства принял? — сменила я тему.

— Все принял, хоть и упирался. Говорит, нечего деньги на него тратить и лекарства покупать.

— Еще чего! Сейчас сама к нему схожу, — строго проговорила, уперев руки в бока.

— Ты главное свои фокусы перед ним не показывай, а то еще до очередного приступа доведешь.

— Ну это я и сама понимаю, — улыбнулась женщине и, чмокнув няню в морщинистую щеку, помчалась в комнату к отцу.

Батюшка лежал в своей постели, молча глядя в потолок.

— Как самочувствие?

— Да чего со мной станется? Живу пока, — горестно усмехнулся родитель, попытавшись встать, но тут же скривился, схватившись ладонью за сердце.

— Не стоит, — подскочила к нему, надавливая на плечи, дабы вынудить улечься обратно. — Сейчас нужно соблюдать покой.

— Какой может быть покой, когда на душе груз. Виноват я перед тобой, тьма попутала разум. Я ведь и не ведал, что творю. Лишь когда проиграл все до последней копейки, осознал.

— Не стоит сейчас об этом. Вот восстановится здоровье, вернутся былые силы, тогда и будем думать как жить дальше. Нам теперь главное в срок долг вернуть.

— Ты так и не узнала, кто выкупил наш дом?

— Нет, — покачала головой. — Поверенный наотрез отказался выдавать мне имя.

Я не стала говорить отцу о своих подозрениях, тем более, что никаких доказательств у меня не было.

— Надо скорее вставать на ноги. Глядишь, мне он скажет.

Еще немного поговорив с отцом, вернулась в комнату. Распахнув шкаф, осмотрела его содержимое. Да… Платьев там много, вот только ничего подходящего для того, чтобы сойти за простолюдинку не было. Пришлось снова обращаться к няне. Та быстро нашла у себя простенькую одежду, старые, но добротные сапожки и пальтишко. Теперь я точно была готова для работы.

Поздним вечером я сидела в своей комнате, погруженная в глубокие мысли. Слезы сами собой проложили соленые дорожки по щекам, увлажняя кожу, а сердце разрывалось на маленькие кусочки от скрутившей его боли непонимания. Дэрек, человек, которого я прежде любила больше всего на свете, бросил, ничего не объяснив.

В памяти, словно назойливые мухи, нескончаемым круговоротом всплывали горестные воспоминания былых дней. Мы встречались довольно давно, и я искренне думала, что наша любовь была непреодолимой и несокрушимой. Мы делились своими мечтами, планами на будущее и проводили незабываемые моменты вместе. Я никогда не подозревала, что все может измениться в одно мгновение, рассыпавшись на мелкие частички, словно песок, потревоженный набежавшей на берег волной.

Сердце в очередной раз сжалось от боли, когда мысленно повторила слова, написанные Дэреком в письме. Но сколько бы я не пыталась найти причину или хотя бы какое-то оправдание его поступку, но так их и не нашла.

Слегка пошатнувшись от накатившей вдруг усталости, встала со своего места и пошла к окну. Ночь была темной и мрачной, как и мое сейчас настроение. Я глядела в небо заплаканными глазами, надеясь на чудо, которое вернет мне любимого человека. Но небеса оставались немыми, и единственное, что я слышала, был шум собственного разбитого сердца.