— Мне не нужно денег. Ты, милая, рядом, вот и все. А пропасть я не пропаду, няней куда-нибудь устроюсь или гувернанткой. Хоть возраст у меня уже не малый, но опыт никуда не денется. Глядишь, и возьмет кто.

Наш разговор прервал стук в дверь. На пороге стоял никто иной, как Витрес Живьен. При его появлении сердце едва ли не рухнуло в пятки.

— Вы так скоро вернулись? — голос дрожал от волнения. — Но сейчас лишь пятница, а вы дали нам срок до конца недели. Я рассчитывала, что у нас есть еще выходные.

— Это так, — подтвердил он, теребя в руках саквояж, — но обстоятельства изменились.

— Что случилось? Неужели кредитор столь бесчестный человек, что решил нарушить данное ранее слово и выгнать нас на улицу прямо сейчас на ночь глядя?

— Мисс Райтер, я бы хотел обсудить этот вопрос с вашим отцом. Я могу его увидеть?

—Увы, нет. Батюшка занемог, поэтому все вопросы вам придется обсуждать со мной. — Живьен недовольно скривился, но спорить не стал. — Прошу вас, располагайтесь, — указала ему на кресло в гостиной. Сильвия, принеси нам чай, — попросила няню, стараясь хоть немного успокоить обуявшее меня волнение. Руки нервно подрагивали, поэтому спрятала их за спину, дабы не выдать свое состояние. Нечего посторонним видеть, что я на грани нервного срыва. — Так что же случилось? — поторопила поверенного.

— Что касается ваше долга, — начал он, но сделал паузу, явно испытывая мое терпение. — Его перекупил некий господин.

— Что значит перекупил? — не совсем поняла я.

— То и значит: пришел к моему доверителю, выплатил долг вашего отца.

— То есть теперь мы должны другому человеку?

— Именно, — подтвердил Живьен.

— И кто он?

— Простите, мисс Райтер, но сказать вам этого я не имею права. Этот господин взял с меня письменно заверение, что я не раскрою его имя.

— И что теперь? Какие его условия? Он так же заберет дом в конце недели?

— Нет. Он не будет его забирать. Более того, ваше жилище ему совершенно не нужно, — пояснил поверенный.

Меня окатило леденящей душу волной ужаса. Неужели… Страшная догадка мелькнула в голове.

— Тогда что же он хочет? — голос предательски дрогнул.

— Он дает вам год на выплату долга. Вы можете продолжать жить здесь.

От сердца отлегло, но все же поспешила уточнить:

— И это все? Целый год?

— Да. Иных условий господин не выдвинул.

— Так в чем тогда его выгода? Зачем все это? Ведь никакой прибыли с этого дела он не получит?

— Простите, мисс, но это не мое дело. Я не задаю доверителям таких вопросов, — пожал плечами Живьен.

Несмотря на сказанное, что-то все равно не давало мне покоя. Но что? Понять этого я никак не могла. Все-таки кто мог перекупить долг? Внимательно посмотрела на поверенного. Вряд ли он скажет мне правду. Но узнать все я просто обязана. Мало ли что выплывет на поверхность позже, а еще стоило уточнить один момент.

— Господин Живьен, скажите, что будет, если через год нам не удастся рассчитаться с долгом? — Мужчина заметно занервничал, застучал пальцами по саквояжу, что стоял у него на коленях. Значит, я попала в точку! Вот главное, что он не договорил. Витрес молчал, старательно отводя забегавший по комнате взгляд. — Ну же! Говорите!

Открыв свой саквояж, он достал оттуда бумаги и молча протянул их мне. Новый договор. Одна из сторон — мой отец, другая — Живьен, действующий по доверенности, имени доверителя нигде нет. Быстро начала вчитываться в написанное: «…вернуть в течении года… нарушение условий… гарантии договора…» Вот! Вот то, чего я так боялась! В самом конце документа в пункте про нарушение условий сего договора значилось, что если мой отец не погасит долг в установленный срок, то он обязуется выдать меня замуж за кредитора.