Напор ветра все сильнее раскачивал пустые ветки, плетьми стегавшие стылый воздух. Дереву надоело упорство последнего упрямца, оно силилось поскорее стряхнуть его с себя, торопясь полностью обнажиться и спокойно заснуть на всю зиму. И ему это скоро удалось. Разве можно сравнить силы старого кряжистого дерева, приумноженные стихией Борея и Стрибога, с возможностями какого-то мелкого листика?

6.

Лист держался из последних сил. Зубами, когтями, усилием воли. Много раз наблюдая полёт своих братьев, то плавный и смиренный в тихую погоду, то порывистый и стремительный – в ветреную, он вдруг понял, что лететь категорически отказывается. Ведь полёт всегда заканчивался одним и тем же: смертью в сухой куче от огня после осквернения метлой дворника, либо на мокром асфальте – от размозжения сапогом равнодушного прохожего или, хуже того – колесом безжалостного автомобиля. Нет, нет, и ещё раз – нет!

Но силы не бесконечны. Ужасный хруст обломанного черешка ударил как громом и внезапно всё стихло: когда летишь в порывах воздуха, то движения его не чувствуешь. Восторг, невероятной силы восторг овладел воздухоплавателем. Забыв все страхи, повинуясь воле стихии, он кружил и кружил в последнем прекрасном танце. Испытать полёт и умереть – вот истинное предназначение всякого листа! Но судьба приготовила ему участь иную.

Старик, повинуясь внезапному порыву, резко распахнул створки окна. Словно закрылки с элеронами, они изменили аэродинамику окружающего пространства, и Лист, совершив несколько головокружительных пируэтов, немедленно оказался в комнате.

– Посадку разрешаю! – удовлетворенно скомандовал старый пилот. – Лист был на удивление свеж, упруг и вызывающе красив, на фоне серого неба играя всеми оттенками золота и не имея ни единого изъяна в своем наряде.

– Что ж, коллега, значит выбрал ты жребий свой. Тут теперь и живи. – Старик осторожно вложил летуна в книгу и убрал её в шкаф на штатное место.

В это самое время в прихожей затренькал звонок. Хозяин никого не ждал и с интересом пошёл открывать. На пороге – почтальон Петровна. Странно: срок доставки пенсии ещё не настал, а ящики для газет и журналов висят между первым и вторым этажами. Петровна на своём участке знала всех, и её весьма уважали. Доброе лицо с искренней улыбкой, натруженные руки, лихо заломленная беретка над перманентно завитой челкой – она приносила людям, в основном, добрые вести.

– Привет, дорогой, как сам? Вот, телеграмма тебе, распишись. – добрая фея сунула Старику в руку продолговатый бланк и заторопилась по другим адресам – знаменитая сумка на ремне была, как обычно, полна.

Зрения вполне хватало, чтоб мгновенно прочесть крупные печатные буквы: «ПРИЕЗЖАЕМ КАНИКУЛЫ ПОЕЗД 6 НОЯБРЯ 1250 ЦЕЛУЕМ ЛЕНА МАРИШКА ВИТАЛИК».

– Погоди, Петровна, у меня для тебя «Алёнка» заначена! – закричал вмиг помолодевший Старик.

– Вот ещё, ухажер нашёлся, некогда мне, в другой раз! – раскатистый смех, отражаясь от крашеных стен, мячиком запрыгал вниз по лестнице вместе с лихой береткой.

7.

Лист с тех пор поселился в книге. Ему понравились тишина, тепло, уют и темень. Счет времени он потерял, хотя какое практические значение имеют все эти века и миги? Время измеряется жизнями: и галактика, и мотылёк живут одинаковый срок – ровно одну жизнь, только время течёт для всех по-разному.

Наконец-то он получил возможность удовлетворять свое неуёмное любопытство – буквам подвластны все знания, накопленные человечеством, и они радостно этим делились. В свою очередь, Лист рассказал им про то, что познал, испытал и пережил сам: солнечный свет, свежий ветер, прохладный дождь, птичий щебет, комариный писк. Поведал о своих страхах, наблюдениях и открытиях. Любознательность сослужила добрую службу, сделав его интересным собеседником. Ведь новые слушатели, в теории зная всё обо всём на свете, не имели счастья испытать ничего подобного на практике. Никогда не стесняйтесь своего любопытства!