А в конце каждого лета ходили на уток. В августе на крыло становилась молодь. В хорошие годы, когда Протва не разливалась от летних дождей и не гибли в камышах кладки утиных яиц, выводки были большими. За одну охоту могли добыть до дюжины жирных крякв. Стрелял, как всегда, Хромой Прошка, а Егор плавал за подранками. Конечно, Прошка давал и Егору пальнуть раз-другой по летящим уткам, но такое счастье бывало редким.

Случались дни, когда на охоту отправлялись втроём. Егор уговаривал Хромого Прошку взять с собой в лес или на болота друга-однокашника Лёшку Колотырного. Колотырный – это прозвище. Настоящая же фамилия – Жуков. Скоро их обоих, гармониста и танцора, призовут казёнными повестками «под красну шапку», вручат коней, шашки и короткие кавалерийские карабины. И понесут их боевые кони сперва на одну войну, потом на другую, Гражданскую, а потом начнётся служба. Коноводом у командира красного кавалерийского полка Георгия Жукова будет верно служить красноармеец Алексей Жуков, которого комполка по-прежнему будет окликать Колотырным.

Охотничьи навыки Жукову пригодятся очень скоро – в Первую мировую войну он будет воевать в команде конной разведки.

На текущую реку, на то, как Протва по-хозяйски деловито, без суеты и напряжения, управляется со своей извечной работой, маршал мог смотреть часами. То думалось, и думы были хорошими. То вовсе ни и чём не думалось, потому что его обступала родина, проникая в самую душу, и становилось легко и свободно, как в детстве. Таким беззаботным и безмятежным можно быть только на коленях у матери и на родине.

Протва была главной летней забавой стрелковских детей. Протва и приточная Огублянка, где Егор ставил собственноручно сплетённую из молодого тальника вершу. Зима проходила на Михалёвых горах. Лыжи да «ледня». «Ледня» – изобретение местное. Обычно это старое, изношенное решето или донная часть плету́хи (корзины). Их обмазывали свежим коровьим навозом и морозили. Чтобы изделие прослужило дольше и скорость была выше, сию процедуру надобно было проделывать не единожды. С одной стороны, с посадочной, обычно присыпали сенной трухой и перед вымораживанием прихлопывали, чтобы ягодицы во время катания не прилипли к коровяку.

Егор слыл среди своих одногодков заводилой и атаманом. В драках, если нельзя было решить «по-честному», бился до последнего, хоть бы и один против десятерых. Не хитрил, старался взять силой и нахрапом. Впоследствии это проявится в планировании и проведении армейских и фронтовых операций. Был не по годам силён и ловок. В драках «стенка на стенку», когда сходилась деревня на деревню, – надёжен и храбр. Коренаст. Пилихин! Во время «кучи малы» он двигался молниеносно и держался как ванька-встанька. Сбить с ног в драке его было просто невозможно.

Детство прошло. Пришла другая пора – начал «девкам на пятки наступать». Драки не закончились, но тоже перешли в другую стадию, более яростную. Кулаками и грудью ревниво отгонял соперников от своих избранниц. Однажды на танцах, когда уже жил в Москве, а в Стрелковке бывал только наездами, положил глаз на одну приезжую из Малоярославца. Танцевала она хорошо, даже ему не уступала. Но было известно: она – невеста местного почтальона. «Егор, не лезь, – предупредили друзья, – у него револьвер». Егор только ухмыльнулся и тут же, в порыве захватившего его азарта выхватить у почтальона руку красавицы, сложил непечатную частушку:

Почтальонам выдавали личное служебное оружие, так как их работа была связана с перевозкой ценной корреспонденции и крупных денежных сумм. Почтальон, не отличавшийся силой, на всякий случай не расставался со своей «привилегией» и на гулянках. Егор это знал, но револьвер его только раззадоривал. Когда началась драка, почтальон схватился за оружие. Егору это только и надо было: он ловко выбил револьвер из руки соперника. Перед тем как разрядить и забросить в кусты, он внимательно рассмотрел свой трофей. Револьвер ему понравился. Он впервые держал боевое оружие. Почувствовал в руке надёжную тяжесть. Выбрасывать в кусты револьвер было жалко.