Но Патрисия уже удалилась. Леночка вскочила с кровати. Толкнула дверь, которая тотчас распахнулась. Вздохнула и отправилась в кухню.

Есть хотелось нестерпимо! Впрочем, как и всегда…

***

***

Тимур Халфин вернулся на виллу в конце августа.

Вошел в столовую, где девушки заканчивали завтракать.

- Bonjour mes demoiselles, - поприветствовал обеих так, словно расстался с ними только вчера вечером.

- Bonjour papa, - Леночка изобразила на лице радостную улыбку. - Comment était le voyage? - Поинтересовалась, словно Тимур тут же начнет в подробностях рассказывать, где пропадал два месяца и чем занимался.

- Bien fait! – дочь так и не поняла, к кому относится похвала. Вроде как старалась она, зубрила этот чертов французский, а смотрит отец на Патрисию. Ну что же! Он сам заставил её учить язык! Теперь не услышит от неё ни слова по русски!

- Мадмуазель Патрисия, - встала из-за стола дочь Тимура, - нам пора на урок.

- Сегодня у вас, Хелен, свободный день, - улыбнулась «тюремщица», слыша безупречное грассирование ученицы.

Леночка посмотрела на отца.

- Можешь идти, - кивнул Халфин.

«Ни тебе объятий, ни «здравствуй дочурка», ни «как ты тут без меня поживала?» - Леночка, вздыхая, шла в библиотеку, собираясь снова сидеть и разучивать новые слова. Остановилась на полдороги, словно наткнулась на невидимую стену: «Да какого черта? Я имею право провести свободный день так, как сама хочу! И ни у кого не спрашивать разрешения!»- Быстро побежала в свою комнату, переоделась в купальник и помчала к бассейну.

***

Тимур и Патрисия, обменявшись многозначительными взглядами после того, как мимо них пронеслась Леночка в одном купальнике, что не оставило сомнений в конечном пункте её пробежки, начали подниматься по лестнице в левое крыло виллы.

- Как она? - поинтересовался вошедший в одну из комнат Халфин, имея в виду дочь.

- Намного лучше, чем вы ожидали, - ответила девушка. – Вспышек агрессии почти не было. Пусть и не сразу, но Хелен подчинилась необходимости соблюдать правила, какими бы абсурдным они ей ни казались, - замялась, словно раздумывая, продолжать или нет.

- Я слушаю, - поторопил Тимур.

- Не понимаю, почему вы настояли на скудном питании для девушки? – озвучила сомнения Патрисия. – Он постоянно голодна! А ведь Хелен вовсе не толстушка!

- Да, - кивнул Тимур. – И такой должна оставаться. Действие иммуномодификатора истечет через полтора года. Но за это время, если не сдерживать себя, Лена может располнеть еще больше! Для неё «растянуть» кожу и желудок крайне нежелательно. И вы, Патрисия, должны это понимать и не провоцировать неуместным сочувствием попытку дочери принудить вас или любого другого к тому, чего делать нельзя ни в коем случае!

- Я понимаю, - кивнула собеседница. – Моё время пребывание на вилле завершено?

- Да, - кивнул Халфин. – Через две недели прибудут педагоги, которые вплотную займутся образованием Лены. А вам предстоит отправиться в штаб-квартиру Организации, и получить новое задание.

Девушка, не задавая больше вопросов, снова кивнула в ответ.

- Есть еще что-то, о чем мне нужно знать? – Тимур чувствовал некую недоговоренность.

- Да, - Патрисия открыла ящик стола. Вынула пачку писем. – Это написала ваша дочь подруге. Как мне с ними поступить?

- Уничтожьте, - Халфин, кивком головы, указал на стоявшую в углу комнаты машину для порезки бумаг.

Патрисия опускала в щель одно письмо за другим. Смотрела, как из днища в короб выползает серпантин с русскими буквами. Старалась подавить в себе чувство жалости к девчонке, которую «ломала» два месяца по приказу её же отца.