- Да где же? Где же? – Леночка торопливо листала словарь, отыскивая нужные слова.

- Так, письмо будет – летре, дальше, - снова шелест страниц, - отправить – энвоер. Наверное, нужно добавить пожалуйста. Ага, вот оно! Силь ву пле. Черт, как же я забыла? Наши преподаватели иногда язвили, обращаясь к нам в классе, добавляли эту чертову сильвуплю, - бормотала девушка. – Как же будет вместе? Летре энвоер силь ву пле! – Записала фразу на клочке бумаги и помчалась вниз.

Протянула исписанные листки Патрисии:

- Летре энвоер силь ву пле!

Девушка едва заметно усмехнулась. Покачала головой:

- Veuillez envoyer une lettre. Répéter.

Последнее слово что-то напомнило.

«Répéter?» - думала Леночка. – «Похоже на репетицию. Наверное, предлагает порепетировать то, что она сказала. Да как же я повторю, если ничерта не запомнила?!»

- Veuillez envoyer une letter, - медленно проговорила Патрисия, поняв, что вот так, с кондачка, дочь Халфина не начнет щебетать на незнакомом языке. Повторила еще раз. И еще.

Наконец, Леночка, уродуя и коверкая слова, произнесла требуемое.

- D'accord, donne-moi une lettre, - протянула руку Патрисия.

- Адрес! – Леночка тыкала пальцем в низ последнего листка. – Тут адрес! Нужно написать на конверте! – с ужасом подумала, что сейчас эта чертова Пат-пере-пат начнет требовать повторения на французском.

Но Патрисия, словно решив не мучить девчонку сверх меры, усмехнулась и положила листки в карман передника, в который успела обрядиться.

- Nettoyage, - сообщила, указав рукой на ведра, тряпки и моющие средства. Тут же потребовала: - Répéter.

- Неттуаж, - пробормотала Лена Халфина, - будь он неладен. Что тут непонятного? – посмотрела на Патрисию, словно ожидая очередного указания, и, не дождавшись, подхватив одно ведро, вооружившись шваброй, заспешила на второй этаж, решив начать уборку с собственной комнаты.

10. Глава шестая

Когда ты находишься в закрытом периметре. Когда единственный человек, с которым общаешься, говорит только по французски, то хочешь – не – хочешь начнешь учить язык. Хотя бы для того, чтобы согласовать, чем предстоит заниматься в течение дня.

Леночка не сомневалась, что Патрисия поддерживает связь с Тимуром Айдаровичем. Что докладывает о её поведении и успехах в изучении языка если и не ежедневно, то достаточно часто.

А после того, как изменился Халфин, каким тоном с нею, еще недавно любимой доченькой, разговаривал, какую перспективу для Сергея и Дианы обрисовал в случае неповиновения Леночки, поняла, что угрозу свою выполнит. И даже не задумается.

И что потом?

Этого девушка не знала и даже боялась думать, что может означать для всех вот это «потом».

Лучше смириться и подчиниться.

И вообще, она сама сделала выбор! Нужно засунуть свой гонор и амбиции в задницу, желательно поглубже, и вести себя так, будто она сама решила и жить здесь, и учить несносный французский.

До того дня, пока им с Дианой не исполнится по восемнадцать лет, у отца в руках неперебиваемый козырь для управления дочерью.

***

Спустя месяц после отъезда Тимура Халфина, его дочь уже вполне сносно могла изъясняться на французском языке.

Конечно, только на бытовом уровне.

Конечно, говоря с акцентом и нещадно коверкая слова не смотря на то, что Патрисия в ответ на каждую фразу девушки, не переставая долдонила проклятое «репетит», вынуждая повторять за нею каждое слово, как попугай.

Но всем известная «капля» выточила-таки в «камне» памяти девушки протоку для запоминания все новых и новых слов и фраз.

Леночка, сообщив Патрисии о том, что хочет поплавать или позаниматься в танцклассе, который никто не стал переоборудовать, словно зная, кто и когда будет жить на вилле, получив в ответ кивок и «милостивое разрешение»: «Можете идти, мадмуазель Хелен», - быстро удалялась.