— Я знаю, о чем думаешь. Понимаю твои чувства, но ты должна переступить через них, чтобы остаться в живых. Я помогу тебе, только оставь гордыню, смирись!

— Принять то, что ты делаешь, не могу, — безжизненно отвечаю я, понимая, что задеваю чувства вампира. — Скажи мне, что случилось с Сарой? Ее правда обратили?

— Не совсем. Процесс занимает несколько дней. Девушка сама попросила об этом.

Ох, снова ложь! Для чего они говорят это? Ни за что не поверю! Сара так кричала, когда ее поймали. Это могло быть только принуждение. Уверена, девчонку поставили перед выбором: смерть или обращение. Я виновата перед ней. Потащилась в многоэтажки, хотя могла запретить и вовремя все остановить.

— Тогда я тоже этого хочу. Обратите меня, как обратили Сару!

— Ты этого не хочешь. Говоришь так, чтобы выместить свою боль.

Я все-таки высвобождаю руку. Запястье болит, я потираю его ладонью и недобро смотрю в сторону бывшего лидера общины. Пытаюсь убедить, что в привычном образе нет Кристофера. Выходит сносно, но это не мешает злиться.

— Но ты ведь тоже этого не хотел? Тебя никто не спрашивал! Лора сказала, что они выслеживали нас!

И почему Крис улыбается? Его алые губы очерчивают острые клыки, создавая маску иронии и боли.

— Так Лора уже все рассказала о нашей совместимости?

— Да. Сказала, что я должна родить наследника для клана. Звучит как высшая форма безумия.

Крис качает головой, не сдержав улыбки. Кажется, его щеки краснеют. Мои уже точно горят от чувства неловкости.

— Знаешь, я хочу, чтобы ты кое-что знала.

— Что? — Сердито отвечаю я. А он спокоен. Говорит мелодично и ровно.

— Помнишь, когда ты пришла к нам в лагерь? Такая вся хмурая и сердитая. Казалось, обиженная на весь мир.

— Конечно, помню. После гибели группы у Родника. Так паршиво как тогда, мне было только когда ты остался на заводе. В то время я и сам пребывал в ужасной депрессии. Знаешь, это когда ты в один миг осознаешь бессмысленность собственного существования и всего того, что делаешь. Просыпаешься утром и хочешь одного — больше никогда не просыпаться.

— Я не замечала.

— Я не выносил этого на публику. Хранил свой кошмар под кроватью.

— Зачем ты говоришь об этом сейчас?

Волчий взгляд буравит меня, отчего становится не по себе. Крис подходит ко мне вплотную, игнорируя попытки уйти. Вампир снова берет меня за руку, притянув ближе. Мы стоим нос к носу, так, что становится очень тяжело дышать и мыслить.

— Хватит вырываться, просто послушай меня, Эмили! — шепчет брюнет, буравя меня взглядом. — Я рисовал в своем воображении разные способы тихого ухода. Хотел, чтобы никто ничего не заподозрил. Представь себе лидера, который ушел из жизни по доброй воле. Что делать остальным? Но мысли, как острое стекло, не покидали мою голову. И тогда я раздобыл хороших таблеток. Они стояли под кроватью, чтобы однажды я прихватил их с собой и решил все проблемы где-нибудь на вылазке. Я страшился стать одним из зараженных, ведь тогда пришлось бы жить намного дольше.

Я внимательно слушаю, хоть это и трудно дается.

— Ты должна понять, мы все теряли близких. За время эпидемии я лично рыл могилы многим, кого знал и любил. Моя семья, друзья и даже собака… Это больно. А люди, что остались, самонадеянно полагали, будто я способен вытащить их из ямы... Поначалу действительно мог, но потом… Депрессивный лидер приведет всех к счастливой жизни? Какая ирония!

— Ты ведь не был таким? В смысле, когда я пришла, ты казался очень сильным!

— Так и есть. Все изменилось, как только появилась ты. Да, люди приходили и раньше, но ты… Я почувствовал что-то, чего не испытывал очень давно. Смотрел на тебя и размышлял: у этой девчонки перебили весь лагерь пару дней назад, но вот она — сидит среди остальных, улыбается и смотрит на меня своими большими серыми глазами. А потом ты вдруг стала напрашиваться в вылазки, выдвигать предложения по улучшению жизни лагеря. Куда бы я ни пошел — видел тебя. Мои чувства, желание… я перестал сопротивляться, — Крис как-то вымученно кривит губы в подобии улыбки. — Помню, как выбросил треклятые таблетки, пристыдил себя за слабость и делал все, чтобы мои люди были в безопасности. А главное, чтобы с тобой все было в порядке.